Правда, по воспоминаниям бывшего главы первого состава Временного правительства и министра внутренних дел В.Н. Львова, когда Соколов днем принес уже опубликованный текст приказа в правительственный кабинет, члены Временного правительства встретили этот документ шумным неодобрением. «Но Керенский, — пишет Львов, — подбежал ко мне и закричал: «Владимир Николаевич, молчите, молчите!» — затем схватил Соколова за руку, увел его быстро в другую комнату и запер за собой дверь...»
Этот приказ, появившийся в разгар мировой войны, когда «под ружьем в России было около одиннадцати миллионов человек», решил многое. Если не сказать — все! Он освобождал армию от иерархии единоначалия и субординации. В постперестроечной России «интеллигенты» стали объяснять развал армии в 1917 году желанием солдат Петрограда «отсидеться» от фронта в тылу Конечно, это не так. Нельзя путать следствие с причиной. Армия без единоначалия — не армия; свобода и армия — понятия несовместимые.
Но именно Приказ № 1, отпечатанный в 9 миллионах экземпляров, начал развал кадровой армии. Керенский так и не понял этого. Забегая вперед, отметим, что, приняв на себя 5 мая обязанности военного министра, через четыре дня Керенский издал «Приказ по армии и флоту». Получивший название «декларации прав солдата», он по существу буквально воспроизводил тезисы Приказа № 1.
И 16 июля 1917 года А.И. Деникин, являвшийся с 5 апреля начальником штаба Верховного главнокомандующего, справедливо заявил Керенскому «Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие... Развалило армию военное законодательство последних месяцев...» Предусмотрительный Деникин не стал называть имен Соколова и Керенского — его и так поняли все присутствовавшие при разговоре. И когда 27 августа генерал «порвал с Керенским... армии к этому времени уже, в сущности, не было».
Об адвокате Соколове история забыла; а между тем «везде бывший и все знающий», он являлся одним из деятельных фигур своего времени. Помимо официальных отношений, организаторов Февраля связывали невидимые узы: как и Керенский, Соколов являлся одним из руководителей масонства и членом «Верховного совета» ложи. Не кто иной, как Соколов, «положил начало политической карьере Керенского». Устроив ему в 1906 году приглашение на громкий процесс над прибалтийскими террористами, он сделал Керенскому рекламу. После этого процесса безвестный адвокат в одночасье оказался знаменитостью.
Но вернемся к 2 марта 1917 года. Этот день стал ключевым для организаторов Февраля. Именно в этот день поступления известия об отречения царя, день создания Временного правительства и публикации Приказа № 1 командующим Петроградским военным округом был назначен генерал-лейтенант Корнилов. Именно будущий организатор Белого движения Лавр Корнилов, оценивая «геройскую заслугу» перед революцией Кирпичникова, взбунтовавшего Волынский полк, лично наградил фельдфебеля Георгиевским крестом
3 марта в особняке князя Путятина по адресу Миллионная, 12, организаторы переворота встретились с Михаилом Романовым, но Великий князь отказался от предложенных трона и короны.
В пользу Учредительного собрания. Никто еще не знал, что с этого момента монархия в России рухнула окончательно. Без надежды на реставрацию династия, правившая Россией с 1613 года, закончила свое царствование.
Теперь, подобно отправленным на гильотину Людовику XVI и его жене, Романовых ждало трагическое неизбежное. И путь царской семьи в подвалы Ипатьевского дома определился уже 7 марта 1917-го, когда тот же «генерал Лавр Корнилов лично арестовал в Царском Селе императрицу и детей Николая II». На следующий день, 8 марта, в Могилеве генерал от инфантерии М.В. Алексеев объявил об аресте бывшему императору и сдал его думскому конвою.
Командующему Черноморским флотом Колчаку не удалось отличиться на таком «полицейском» поприще. Как раз в это время Временное правительство вызвало его в Петроград. Поэтому арест находившихся в Крыму великих князей, в том числе Александра Михайловича, произвел заместитель Колчака контр-адмирал В.К. Лукин. То есть все организаторы будущего Белого движения были напрямую взаимосвязаны с практическими политическими шагами заговорщиков Февраля. Собственно, они стали непосредственными участниками переворота, лишившего трона Николая II.
