Следует пояснить, что после проведения предвыборной кампании серьезно обострилось положение с финансированием партийной деятельности. Для обсуждения этого вопроса на квартире Бадаева было созвано совещание членов думской большевистской фракции. Заграничная часть ЦК сразу же была информирована о его результатах, и 14 декабря, уже более успокоено, Крупская пишет: «Надеемся, что скоро приедут к нам Вася и Вера с детьми».
На биографии Сталина дореволюционного периода лежит особый покров таинственности, что обусловлено конспиративностью условий жизни, и многие факты его деятельности известны лишь благодаря доносам секретных сотрудников охранки. Пожалуй, без них историки уже «забыли» бы, что он занимается в этот период не только думскими и финансовыми вопросами партии — он восстанавливал Петербургский комитет РСДРП. Об этой стороне его деятельности информировал столичную охранку секретный сотрудник Прозоров (Петр Игнатьев). 15 декабря он сообщил в донесении:
«6 декабря в д. № 4 по Школьному переулку состоялось нелегальное собрание, на коем присутствовало 7 человек от рабочих разных городских заводов и 4 интеллигента, а именно: Михаил Егорович — брюнет среднего роста, Сергей Иванович (А.А. Сольц. — К.Р.), шатен среднего роста, в пенсне, Михаил (М.М. Лашевич. — К.Р.) — среднего роста, полный, коренастый, приехавший, по-видимому, из Одессы, и Коба, он же «Василий» — среднего роста, худощавый, лицо оспенное, без бороды (бреет), небольшие усы, лет 30—35, кавказского типа.
Коба является представителем ЦК РСДРП. На собрании трактовалось о характере деятельности социал-демократической партии в настоящий момент, и было предложено принять меры к образованию Петербургского комитета РСДРП. Существующая в Петербурге «Социал-демократическая группа», переименованная в «Международную комиссию», имеет также войти в состав образуемого Петербургского комитета...»
Сведения о деятельности Джугашвили регулярно пополняли и досье Департамента полиции. 9 ноября 1912 года информация о нем поступила в Департамент от начальника Петербургского охранного отделения.
Но пока ему удавалось избегать непосредственной слежки со стороны службы наружного наблюдения. План Иосифа Джугашвили о воссоздании Петербургского комитета завершился успешно, и спустя неделю после встречи на Школьной, 22 декабря, Прозоров доложил своим хозяевам:
«Несколько дней тому назад сорганизовался «Петербургский комитет РСДРП», в состав коего вошли: Михаил Егорович, Сергей Иванович, Михаил... Валентин, рабочий фабрики Паля, бывший выборщик в Государственную думу Михаил Иванович Зайцев и рабочий Путиловского завода Савенков. Представителем от Центрального комитета является Коба, он же Василий».
Партийные и думские дела задержали Иосифа Джугашвили в Петербурге, но, когда 15 декабря Государственная дума разошлась на рождественские каникулы и наступила пауза, он вновь выехал за границу. Накануне на квартире Эмиля Копонена, в доме № 10 на Финляндском проспекте, состоялось совещание. В числе присутствовавших были лекальщик орудийного завода Калинин, депутаты
Госдумы Муранов, Петровский, Самойлов и рабочий Шотман. Обсуждалось два вопроса: о работе в Государственной думе и поездка Джугашвили в Краков.
Обеспечением поездки Джугашвили занялись финские рабочие-большевики А. Шотман и Эйно Рахья. На этот раз до Кракова он добирался через Финляндию. Чтобы предотвратить возможность обнаружения Иосифа Джугашвили филерами охранного отделения на Финляндском вокзале, машинист Эмиль Копонен вывез его из города на маневровом паровозе и довез до станции Парголово, где, соскочив на ходу с подножки еще не успевшего остановиться паровичка, пассажир пересел в поезд, следующий за границу. Он пересек границу Финляндии на станции Белоостров с русским паспортом, и Исидор Воробьев (позднее председатель Союзтабактреста) сопроводил его до города Мариенгам. Там, с берега Финского залива, уже с финским паспортом, он отправился на пароходе в Германию. В Краков он прибыл в двадцатых числах декабря.
Иосиф Джугашвили еще находился в пути, когда, сообщая 22 декабря охранке о восстановлении Петербургского комитета и планируемом совещании в Кракове, ее сотрудник Прозоров отмечал: «Представитель Центрального комитета Коба дня четыре тому назад уехал за границу».
