Явившиеся на него более 20 представителей пролетарских районов города должны были определить тактику поведения на предстоявшем съезде уполномоченных и следующем за ним собрании губернских выборщиков. Участники собрания рассматривали вопрос о кандидатах в думу и о выборщиках. Иосиф Джугашвили был представлен собравшимся как товарищ Василий.
Присутствовавший на совещании путиловец Савинов вспоминал: «Мы были буквально пленены простотой и глубиной сталинской речи, ясностью и четкостью его слов... Сталин говорил о том, что в вопросе о кандидатуре не следует поддаваться настроению и первому чувству, а нужно трезво и серьезно обдумать кандидатуру. И если высший орган партии в Петербурге — Петербургский комитет — остановится на определенном лине как на будущем делегате думы, то эту кандидатуру надо всеми силами поддерживать, обеспечить ей победу».
Встреча завершилась за полночь. И когда собравшиеся разошлись, оставшись на квартире Савинова с Лашевичем, И. Джугашвили составил проект «Наказа петербургских рабочих своему депутату». В нем отмечалось, что Россия находится накануне «грядущих массовых движений, быть может, более глубоких, чем в пятом году». Едва вздремнув, под утро он ушел на квартиру к «путиловцу Иванову», где закончил редакцию «Наказа», о котором так мною говорилось на совещании.
С позиции времени эти предшествовавшие революции события теряют присущие действительности сложность и остроту. И может показаться, что он занимался вещами обычными для парламентской республики, но Россия не была республикой, а побег из Нарыма снова сделал его существование на воле нелегальным. Это положение отверженного продолжалось для него без перерыва уже почти двенадцать лет. С апреля 1901 года, когда за его спиной в последний раз захлопнулись двери Тифлисской обсерватории.
Вернувшись из поездки на Кавказ, около недели он жил на квартире присяжного поверенного Абрама Лурье, находившейся на 16-й линии Васильевского острова. Жена Лурье Татьяна Словатинская рассказывала, что одно из собраний представителей районов было проведено на ее квартире: «Собрались товарищи с Выборгской стороны — двое, из-за Невской заставы, с Путиловского завода и др. Сталин вел собрание и предложил мне секретарствовать. На повестке дня того совещания был вопрос о подготовке к выборам в Государственную думу Разбирали кандидатуры. Выдвинули товарищей Бадаева и Н.Д. Соколова».
Накал страстей вокруг выборов в Госдуму не ослабевал. 14 октября в Петербурге прошли дополнительные выборы уполномоченных по рабочей курии, а через два дня в городской думе состоялся второй съезд уполномоченных. На съезде был оглашен «Наказ», написанный Иосифом Джугашвили, и избраны три выборщика от большевиков. 20-го числа собрание выборщиков делегировало в Госдуму А.Е. Бадаева. Позже текст «Наказа» был отправлен Ленину и 5 ноября опубликован в газете «Социал-демократ».
Видимо, уже в этот момент появилась идея поездки депутатов от социал-демократической фракции за границу. «Вечером того дня, — пишет А. Бадаев, — когда на собрании выборщиков Петербургской губернии состоялись выборы депутата от рабочей курии и стало известно о победе большевистского кандидата, в редакции «Правды» под руководством Сталина состоялось конспиративное совещание, на котором я присутствовал как вновь избранный депутат от питерских рабочих... Тут же тов. Сталин заявил: надо депутатам-большевикам во что бы то ни стало поехать за границу к Ленину».
В эти дни он снова берется за публицистическое перо. Три статьи Иосифа Джугашвили, опубликованные в октябре «Правдой», были посвящены избирательной кампании: 19 октября появляется «Воля уполномоченных», 24 октября — «К итогам выборов по рабочей курии Петербурга», 25-го — «Сегодня выборы». Единственным, кого в одной из них он критикует персонально, — помимо анонимных ликвидаторов, — стал Троцкий.
Он выступал против Троцкого публично еще с 1907 года и на этот раз критикует его за попытки играть в противоборстве партийных группировок роль «центриста». «Троцкий... — пишет И. Джугашвили, — валит в одну кучу всех, как противников партийности, так и ее сторонников. И, разумеется, у него не получается никакого единства: пять лет он ведет эту ребяческую проповедь необъединимого и вот достиг того, что у нас есть две газеты, две платформы, две конференции и ни капли единства между рабочей демократией и ликвидаторами!.. Это не единство, а игра, достойная комедианта».
