– Они обвиняют нас в беспутстве императора. Несомненно, они бы так и поступили, поэтому всех гребут под одну гребёнку.
Итан стиснул зубы, а Сюко криво ухмыльнулся:
– Ну, знаешь, собака лает, да не кусает.
Итан занимал должность Суйдзин и считался Дайбу среднего ранга в государственной структуре. Чосай обладал высшим титулом Ко. При этом Суйдзин, стоявший на четыре ступени ниже его, был наделён особыми привилегиями, тогда как Чосай не мог увидеться с императором, не получив на это разрешение.
Что касается Сюко, то он относился к Дайбу низшего ранга и подчинялся даже Итану.
– Просто забудь! Должны же эти болваны что-то делать!
– Меня этим не удивишь.
– Это ответственность Сейсю! Он ближе всех к его величеству. Так что ему следует схватить его и привязать к трону!
Итан не мог воздержаться даже от порицаний императорского телохранителя. Обескураженный его резким тоном, Сюко бросил в его сторону удивлённый взгляд:
– Тебя это так раздражает?
– А тебя нет? Они видят в нас пару никчёмных зазывал и пройдох, втягивающих его величество в один разгул за другим.
– Ну же, выше нос! Не позволяй им себя достать.
– Идиот! Они говорят также и о тебе!
– Пускай болтуны судачат, сколько пожелают. Его величество реорганизует чиновничий аппарат в ближайшее время.
Поднимаясь по каменной лестнице, Итан остановился:
– И этот день наступит завтра или в ближайшем будущем?
– Правительство сформировано, нужный курс выбран, дорога проложена. Нам осталось только встряхнуть это судно и начать всё заново. До сих пор реорганизация целой иерархии казалась невозможной, но теперь настало время устроить встряску.
Служащие министры и провинциальные лорды были назначены императором Кёо. После коронации они должны были в полном составе сложить с себя полномочия, чтобы новый правитель мог назначить новый штат министров. Но из-за других не менее актуальных вопросов, всё осталось так, как есть.
Только провинциальные лорды, исполнявшие обязанности на местах, подвергались проверке. В провинциях для этого были назначены императорские наместники. Гражданских служащих не возвышали до министерского ранга, если за них никто не мог поручиться.
Но прихлебателей и подхалимов, десятилетиями сидевших сложа руки при императоре Кёо, которые в равной степени были замешаны в притеснении людей, нельзя было дольше игнорировать.
– Императорский двор в беспорядке. Оставшиеся у власти мерзавцы решили, что им всё сошло с рук и вдвойне принялись за свои злодеяния. Никто не знает, где и как они могут подставить нас под удар. В настоящее время небольшая осторожность – лучшая добродетель.
– Двадцать лет. Вот настоящая стойкость. Хотя немногие из этих подлецов изменили свои убеждения.
– Но лишь потому, что опустела казна, и нечего стало красть. Хотя в последнее время произошло довольно много необычного.
– С наступлением весны все крысы, прятавшиеся в норах, пришли в движение.
Итан взглянул на окружавшие его здания:
– Какой же долгой была это зима.
Во времена императорского воцарения, послужившего ответом на сердечные мольбы граждан, дворец Ген’эй был всё ещё украшен потускневшим золотом и серебром. Но теперь это здание, некогда расписанное утончённым способом, выглядело не иначе, как тускло-коричневым. По приказу императора дворец освободили от всех украшений. Золото, серебро и драгоценные камни вплоть до самоцветов, украшавших трон, были распроданы на торгах.
Таким образом в Эн избегали острой нужды.
Число зданий сократилось почти вдвое. Император приказал их разобрать, дерево и камни отгрузить на рынок. Только чёрные крыши, возвышавшиеся над вершинами горы Какню, остались нетронутыми от предыдущей династии.
Поговаривали, что императорский дворец был дарован первому императору Эн самим Тентеем. Из уважения к прошлому, последующие правители только обустраивали этот дворец и ничего не убирали.
В этих зданиях была прописана вся история монархии. Известие о том, что из них вывезут драгоценности, затем разберут и распродадут по кусочкам, потрясло удручённых министров, как гром среди ясного неба.
– Выполняйте, – приказал император.
Взяточники, разграбившие императорскую казну и набившие себе карманы при императоре Кёо, остались на местах. Он мог уволить министров и провинциальных лордов и конфисковать их личное имущество, но так и не нашёл для этого времени или сил. Восстановление земли и сбор урожая с разорённых угодий имели первостепенное значение.
