– Он наверняка ждет войско с востока или даже от слэттов! – добавил Хродмар.
Кольбейн ярл с неудовольствием покосился на него. Хродмар, по его мнению, был слишком молод, чтобы перебивать прославленных воинов.
А Торбранд конунг согласно кивнул.
– Скорее бы уж Стюр решился, – проворчал Кольбейн ярл, надеясь все-таки оставить последнее слово за собой. – Мне не терпится поглядеть, что хорошего есть в усадьбах на Остром мысу. А здесь нашему войску слишком тесно.
Вопреки ожиданиям Кольбейна ярла, Хродмар не стал возражать ни первому, ни второму. Не было в войске фьяллей человека, который больше его стремился бы к Острому мысу. А усадьба Можжевельник, хоть и считалась одной из самых крупных на западном побережье, для большого войска была тесна, так что дружины хёвдингов и ярлов разместились по соседству.
Возле Можжевельника Торбранда конунга ожидала первая большая битва. Поверив словам квиттов, в один голос твердивших, что Фрейвид хёвдинг собрал здесь войско и по приказу Стюра увел его к Острому мысу, Торбранд надеялся взять полупустую усадьбу без боя. Но Вальгаут Кукушка, смелый и расторопный человек, оказался дома со всей своей дружиной и выдержал жестокий бой. Торбранд конунг вошел в ворота Можжевельника только на третий день. Сам Вальгаут хёльд к тому времени уже умирал от тяжелой раны в грудь и был без памяти. Его люди остались без предводителя и скоро сдались, зная, что ждать помощи неоткуда. От них Торбранд узнал важную новость – что далеко не все жители западного побережья поверили в обещанную милость Стюра конунга и пошли с Фрейвидом на Острый мыс.
– Это очень хорошо! – обрадованно говорил Торбранд, в честь победы немало выпивший за ужином. – Пусть квитты сами разбивают свою силу на куски! Вот и еще кусок отвалился! Мы перебьем их по клочкам! Потерял уздечку – не сыщешь и лошадки!
Войско фьяллей уже готовилось не сегодня завтра двигаться дальше и ждало только вестей от дозорного отряда. Ревнуя к успехам Хродмара, в дозор на сей раз пошел Асвальд сын Кольбейна. Хирдманы скучали на переполненной усадьбе и стремились дальше.
Когда в воротах показался высокий мужчина с женщиной на руках, его сразу заметили все. По одежде, по тонким косичкам за ушами, по оружию в нем признали квитта. Но он шел спокойно, как к себе домой, будто и не видя во дворе толпы вооруженных фьяллей. Вытаращив глаза от такой наглости, фьялли переводили изумленные взгляды с его лица на девушку у него на руках. Это была красивая девушка, в нарядной богатой одежде, а глаза ее были закрыты, как будто она спала. Все это было похоже на видение, на какое-то волшебное предание о заколдованной спящей красавице. А если это все-таки не видение, если эта девушка – дочь какого-то знатного квиттингского рода, то что могло заставить ее искать пристанища у конунга фьяллей?
– Эй! – первым опомнился любопытный Колль Китовое Ребро. – Вы кто такие? Вас что, морем принесло?
– Не кричи, – со спокойной властностью посоветовал ему квитт. – Не беспокой йомфру. Она совершила такой подвиг, какой тебе не по плечу. Лучше скажи мне: чья это дружина?
– Это дружина Торбранда сына Тородда, конунга фьяллей! – гордо ответил Колль. – И всякий квитт, если он не сумасшедший, должен бежать отсюда со всех ног!
– Я сумасшедший! – успокоил его пришелец. – Где здесь женские покои?
– Вон там! – ответил ошарашенный Колль.
Такое поведение даже его сбило с толку. Фьялли толпились вокруг них, но близко не подходили, подозревая колдовство.
– Там осталась хоть одна женщина? – спросил квитт по дороге к девичьей.
– Да сколько угодно… – оживленно начал Колль, напав на знакомый предмет, но тут же сам себя перебил: – И все-таки скажи, кто ты такой?
Квитт переступил порог девичьей, уверенно прошел между изумленными обитательницами и положил девушку на самую лучшую лежанку. Здесь было довольно много женщин: всех своих домочадцев Вальгаут Кукушка заранее отослал в горы, но на опустевшее место пришло немало беженцев, оставшихся без крыши над головой, и теперь они делили эту крышу с фьяллями, потому что деваться им было некуда. Как птичья стая, женщины вспорхнули, разлетевшись в стороны, и снова сели. В дверях толпились хирдманы – каждому было любопытно, что все это значит и чем кончится.
