– Но нам не нужно других миров. – Ингвиль хмурилась, недоумевая, зачем Одд говорит ей совсем не о том. – Объясни толком. Мы были в Тюрсхейме, да, мне это не приснилось? Одд кивнул.
– А теперь мы не в Тюрсхейме. Мы где-то на берегу моря, возле какой-то пары Смотрельных камней. Это совсем не то место. Я его не знаю, это, должно быть, очень далеко от Тюрсхейма и от Острого мыса. Как мы сюда попали?
– Послушай, я объясню тебе, если ты поймешь. А может, и не поймешь. – Одд пристально заглянул в глаза Ингвиль. – Тебе дорого дался проход в мои ворота. Но постарайся понять. Мой Ключ не зря носит такое имя. – Одд показал Ингвиль свой меч, на клинке которого изморозь начертила ту самую руну Эваз. – Он может открыть ворота в то место, которое ты видишь, даже если оно очень далеко. Мой меч тоже ясновидящий, можно так сказать. Но ему нужен ясновидящий хозяин. Тот, кто сумеет увидеть верную дорогу, попадет туда мгновенно, как бы это ни было далеко. Главное – видеть дорогу. Я владею этим мечом, но ему скучно со мной – я не умею видеть. Это умеешь ты. Ты смогла увидеть Хродмара, и Ключ открыл нам дорогу к нему. То есть должен был открыть. Однако я не знаю, насколько хватило твоих сил. Если твой дар далекого зрения что-то напутал, то Ключ мог забросить нас куда угодно. Ведь обладать волшебным даром мало – надо еще уметь его применять. А тебя никто не учил. Но не надо бояться. Будем надеяться, что твоя любовь к Хродмару достаточно сильна и твое сердце указало Ключу верную дорогу.
Ингвиль слушала и не верила, что все это говорится о ней самой. Ей вспомнилось ощущение полета не в пустоте, а там, где нет даже пустоты, и снова стало так страшно, что она вцепилась пальцами в промерзшую землю с остатками прошлогодней травы.
– Но это же никакой не другой мир, – неуверенно, скорее потому, что ей так хотелось, сказала она. – Я сижу возле Смотрельного камня. Здесь все, как на нашем побережье!
– Эх, йомфру! – Одд усмехнулся так ласково и грустно, как, казалось, он вовсе не должен уметь. – Именно такие Смотрельные камни и стоят по берегам моря во всех мирах, сотворенных нашими богами. Они и есть ворота. Недаром мы очутились возле камня. Возле старшего камня, указывающего цель. Это значит, что наш переход удался. Ну, хватит сидеть, не то замерзнешь.
Одд встал, быстро стряхнул с одежды снег и сухие травинки, убрал Ключ в ножны и поднял Ингвиль. Она с трудом устояла на ногах, чувствуя себя такой слабой, как будто месяц лежала в жару без памяти и вот только теперь возвращается к жизни. Одд поддержал ее.
– Смотрельные камни во все мирах стоят возле жилья, – продолжил он. – Пойдем, йомфру. В первом же доме мы узнаем, в свой ли мир попали. А может быть, этот мир так похож на наш, что в нем есть и свой Хродмар сын Кари. Точь-в-точь такой же, как твой.
Ингвиль посмотрела на него, сомневаясь, обижаться ли ей. Другой Хродмар? А может, рядом с ним будет другая Ингвиль, тоже точь-в-точь такая же, как она?
– А если нет? – спросила Ингвиль. – А если это все же не наш мир?
Одд повел плечами, как часто делал прежде.
– Тогда подождем, пока ты окрепнешь, и попробуем еще раз. Ведь мы остались те же, верно? А это – самое главное. Кто знает себя, тот всегда найдет свою дорогу.
– Как видно, здешняя округа дает Стюру конунгу не меньше пяти кораблей! – приговаривал Кольбейн ярл, слушая рассказы о многочисленности и богатстве окрестных усадеб.
– Шесть, я спрашивал у людей, – уточнил Моди Золотая Пряжка.
– Вот, а я что говорю! – оживленно продолжал Кольбейн ярл. – Конунг, почему мы только прошлым летом догадались пойти на квиттов? Я сам себе завидую, когда думаю о добыче! Сколько мы уже взяли, а сколько еще нас ждет! И квитты совсем не сопротивляются! Должно быть, Стюр убежал, чтобы спрятаться в горах. Мы так дойдем до самого Острого мыса и не попробуем ни одной хорошей битвы!
– Ну, отважный человек всегда найдет себе хорошую битву! – пробормотал Альвор Светлобровый, недолюбливавший Кольбейна ярла за неумеренную и часто неумную отвагу.
– До Острого мыса еще не меньше четырех переходов, – отозвался Торбранд конунг. – И мне думается, что они будут самыми трудными. Стюр сопротивляется меньше, чем я ожидал, но когда-нибудь и он перестанет пятиться. Возможно, он отступает, собирая войско для решающей битвы. Он ведь любит наносить только один удар.
