– Девушка… – влез в ухо настырный голос. Не развеялись. Я обреченно открыла глаза, ушастый встрепенулся. – Ваши документы?
– Свои иметь надо, – вяло огрызнулась я, прикидывая пути отступления.
Относительно укромный уголок в переходе, запах тлеющих в урне окурков, и никакой возможности нырнуть в толпу. Хреново. Типы переглянулись, представились и помахали книжечками.
– Удостоверение личности предъявите, – рявкнул усатый и прочесал окрестности цепким взглядом.
Откуда они взялись на мою голову? Не иначе та визгливая баба настучала. Смотрят на меня в четыре глаза настороженно, не отрываясь. Ушастый руку держит подозрительно, того гляди отстреливаться начнет. Или у него там огурец? Внушить ничего не получится – доверия ко мне ни на грош, оттого и барьеры запечатаны. Если бы не это, считали бы уже себя зайчиками и скакали отсюда на фиг.
– Я что-то нарушила? Скорость на метле не превышала. Я на ней в последнее время вообще летать не могу, вся задница в занозах… Хотите покажу?
– Документы покажите, – не проникся ушастый.
– А нету, – сказала я абсолютно честно. – Только усы, лапы и хвост.
– Пройдемте с нами, – заявил Тарас Бульба и хапнул меня за локоть.
Ё… Локоть! Боль стрельнула по руке, отдала в затылок, выбивая искры из глаз. Все. Достало. Мало мне Совета, ультимативных заданий Тео, дедлайна от собственного тела, беготни в поисках ночлега, тетки с тележкой и полета по ступенькам. Еще этот гребаный розыск. Хватит! По-хорошему я тоже пыталась.
Вдох. Размеренный, сосредоточенный. Два крючка, одновременно подцепленные сознания. Раз, и оба проверяльщика стали тихими-тихими. И спокойными. Ни вопросов, ни протянутых загребущих рук. Красота! Потом очнутся… Подумаешь, темный страшный Лектум. Усы не выпадут, уши не отвалятся, а остальное – пустяки, дело житейское.
Я развернулась и шагнула прочь. Мелькнуло рыхлое бабье лицо с вытаращенными в ужасе глазами. Сейчас завизжит…
– Не ори, дура! – рыкнула я. – Вызывай скорую, не видишь, людям плохо?
Та послушно захлопнула рот и трясущейся рукой затыкала в кнопки мобильника. Равнодушная толпа подхватила меня, понесла, тесня и толкаясь, и выплюнула на другой стороне перехода. Проковыляв несколько десятков метров вдоль дороги, я нырнула в арку и прислонилась к стене, ловя ртом загазованный воздух. В боку кололо, в светлом провале арки виднелся пустой двор с парой деревьев, старой побитой Окой и лавкой, на которой дремал грязно-белый кот. Отлично, мне туда. Осторожно пристроившись рядом с котом, я скрестила ноги и расслабилась. Мохнатое чучело недовольно потянулось, выпустив когти, спрыгнуло и село неподалеку, яростно вылизывая лапу. Хлопнула дверь подъезда, к Оке подобрался дед, молодцевато подмигнул мне и нырнул под скрипнувший капот.
Итак, диагноз неутешительный. После сегодняшней встречи в переходе не только Анита копытом бить будет, но и полиция возбудится. Эти не Совет – здешние, не хуже меня ориентируются. Двадцать четыре часа в сутки настороже – я вам не Джеймс Бонд, а пуля в голову кого угодно покладистым сделает. Она ведь не в курсе, что у меня дар с бонусами. Хрен с ним, с Советом, но эту проблему нужно решить. Прямо сейчас. И я знаю как. В конце концов, мы в ответе за мужиков, которых к себе притащили!
Проще простого – мысленно отдалиться от всего и с высоты птичьего полета взглянуть на Москву. Энергия переливается, дробится, вспыхивает, каждый раз от этой панорамы дух захватывает. Где тут у нас болтливая Кира? О-о-о. Что-то ярко она полыхает… Но отпечаток определенно ее. Не дома, в центре города. Прекрасно.
Дед уже вылез из-под капота и любовно прилаживал дворники, кот ходил рядом, терся о колесо лобастой башкой.
– Дед, а дед… – окликнула я. – Может, прокатишь? Денег дам.
– Отчего ж не прокатить, – солидно отозвался тот, неторопливо вытирая руки. Кот презрительно фыркнул. – Не жип, конечно, но машинка справная, с ветерком проедемся. А насчет денег – брось. На шпильки себе оставь. Залазь!
Внутри пахло бензином, махоркой и еще чем-то смутно знакомым, из детства. Кот запрыгнул мне на колени, потоптался и лег, свернувшись клубком.
