– Мой штурман, – похвастался дед и перехлестнул ремень. – Всегда тут ездит. Ну что, девка, погнали?
Всю дорогу мы смеялись и подпевали радио, по очереди затягиваясь ядреной самокруткой. Кот недовольно фыркал, прижимал уши и злобно бил хвостом. Подумаешь, эстет. На особо протяжной ноте выпустил когти, за что получил. Обиженно перескочил на заднее сидение, где дулся и драл чехлы.
На прощанье чмокнув деда в седую щеку, я выбралась из машины, подошла к массивным дверям паба и решительно толкнула тяжелую створку. В полутьме небольшого зала негромко играла музыка, таращились со стен пин-апные кокетки разной степени раздетости. В углу тихо переговаривались усталые официантки, пахло домашними колбасками – вкусными, сочными, горячими. Толпа жевала и гудела, позвякивала посудой. За последним столиком, у самой стены сидела Кира. Скрещенные ноги в паутинке чулок, небрежно заколотые кудряшки, невинный взгляд за стеклами очков, и сокрушительное декольте как контрольный выстрел. Судя по всему, одного уже подстрелила и теперь довольно мурлыкала, отсвечивая совершенно неприличным количеством нежности. Чем отсвечивал ее трофейный шкаф лучше не рассматривать. Стоп. Шкаф? Не может быть… Точно, он самый. Следователь Роман Саутин, объявивший на меня охоту, заметит сейчас дичь, только если его по голове треснуть стулом. И то вряд ли.
Парочка пребывала в своей персональной Вселенной, напрочь выпав из времени и пространства. Мило. Отдыхают, ужинают, слушают музыку. Потом пойдут домой и лягут в теплую, а главное – свою, постель. Спокойные, уверенные в том, что завтра будет обычный новый день. Я же в это время буду бегать по улицам в поисках ночлега, пытаясь стряхнуть с хвоста Совет и полицию. Если первый – мои проблемы, то последняя прицепилась исключительно благодаря Кире и ее драгоценному Ромочке. А тот, кто смеет вставлять палки мне в колеса, должен быть готов этой палкой получить по лбу.
Я захватила по дороге третий стул, с грохотом приставила к их столику и уселась. Оба вздрогнули и посмотрели на меня. Господин следователь нахмурился, Кира придушенно пискнула, забыв про сэндвич.
– Милая, кушай, не обляпайся. – Я повернулась к ее спутнику. – Ты меня искал? Так вот, не надо. Ничего не надо: ни искать, ни лезть ко мне, ни донимать. Я от этого нервничаю, потом всяким приходится на полу отдыхать. Фосфор в воздухе горит, выделяет ангидрид – все, что я помню из химии. Газом пользоваться умею, если он засунут в газовую плиту. Короче, ничего не видела, не слышала, не знаю и знать не хочу. Без тебя и твоих ребят проблем хватает. Отвали, ага.
Он отодвинул тарелку и бесстрастно спросил:
– Ты что, больная?..
– Конечно, – хмыкнула я. – А сам-то со здоровой живешь?
– Рома, ну ее же всего несколько дней как выписали. – Кира мяла в пальцах край скатерти, умоляюще косясь на меня. – Может, новый срыв…
Рома, каменея лицом, привстал со стула. И тут же сел на место. Так-то лучше. Припертый к стеночке барьер – отличная штука. Обойдемся без лишних движений, а остальное потерпит. Рябь перед глазами и гул в ушах общению не помеха. Кира опустила руки и шокированно округлила глаза. А что делать, если до ее бойфренда с первого раза не доходит?
– Рано расходиться, – ласково улыбнулась я, чуть ослабив хватку, чтобы он меня все-таки видел и слышал. – По крайней мере, пока я не разрешу. Объясняю прямым текстом. Мутная история в офисе «Идеального мира» – это глухарь, висяк или как там еще по-полицейски. Паранормальные явления никаким законом не наказуемы, и в отчет не влезут, сколько ни впихивай. Их нет, как секса в СССР. Нечего тут расследовать. Фотографии мои по сайтам рассовывать, в комментариях упоминать, и вообще где-либо. А уж разыскивать подавно.
Кира отчаянно гасила подступающую истерику и смотрела вниз, будто под столом творилось что-то интересное. Я заглянула – пусто. Рома сосредоточенно моргал, то ли проснуться пытался, то ли вспоминал, что такого забористого выпил. Не верит, и даже мысли не допускает, что в сказанном мной может быть хоть крупица правды. Зря.
– Скучно у вас тут… – Я зевнула и осмотрелась.
