Эмма оказалась в ловушке.
— Конечно, не возражаю. Желаю приятно провести время, Летти.
— Я в этом не сомневаюсь. — Летти просияла, глядя на Билла, который сделался багровым. — Его светлость — интереснейший собеседник.
Его светлость, как не могла не заметить Эмма, был предельно возбужден. Его старомодные панталоны не оставляли свободы воображению.
Девушка быстро отвела глаза, однако Эдисон перехватил ее взгляд и откровенно забавлялся ее смущением. До тех пор, пока не взвился занавес перед последним актом «Отелло», Эмма старательно игнорировала Стоукса.
После спектакля Эмма ждала в переполненном фойе театра, пока Эдисон ходил за своей каретой. Когда он вернулся, девушка позволила вывести себя на улицу и помочь забраться в карету. Она чувствовала напряжение Эдисона. Оно передалось и ей, когда Стоукс поддерживал ее под локоть.
Помоги ей Господь, он собирается поговорить об «инциденте».
Эдисон легко вскочил в экипаж и сел напротив нее.
— Я должен с вами поговорить.
Эмма собралась. Карьера компаньонки превратила ее в женщину светскую. Она сможет справиться с любыми трудностями. Она решила держаться так, словно ничего не произошло. Это казалось самым мудрым, более того, единственно разумным.
— Я несколько устала, сэр, — мягко произнесла она. — Если вы не против, я бы хотела поехать домой.
— Замечательное предложение. — Стоукс откинулся на спинку сиденья с явным облегчением. — Я как раз собирался предложить то же самое, но боялся, что вы станете возражать.
Эмму неожиданно охватил гнев, когда она заметила блеск удовлетворения в его глазах:
— Если вы думаете, что я подразумеваю некое… плотское удовольствие, советую вам хорошенько подумать, сэр. У меня нет ни малейшего желания повторять инцидент, имевший место позавчера в этой карете.
«Отлично сказано, Эмма». — Эдисон невесело улыбнулся.
— Даже если бы мне посчастливилось получить столь восхитительное предложение от вас, моя дорогая, я был бы вынужден отклонить его сегодня вечером.
— Прошу прощения?
— Только что случилось нечто интересное.
Эмма тут же сообразила, что он говорит о деле:
— О чем вы?
— Несколько минут назад, когда я пошел за каретой, меня поджидал уличный мальчишка. У него было послание.
— Что за послание?
— Оно от одного моего старого приятеля, подрабатывающего контрабандой, по прозвищу Одноухий Гарри. Он болтается в доках. Во время войны я, случалось, покупал у него информацию.
Эмма была поражена:
— Боже мой! Какую же информацию он мог вам продавать?
Эдисон пожал плечами:
— Сведения о приходе и уходе кораблей в водах, контролируемых французами, подробности берегового рельефа, расположение военных гарнизонов.
Эмма прищурилась:
— А для чего вам это было нужно, сэр?
— У меня обширные деловые интересы, — ответил Эдисон. — Я не мог позволить, чтобы все застопорилось только потому, что Наполеон решил покорить мир.
— Разумеется, нет, — пробормотала Эмма, Лучше, пожалуй, не углубляться. Она не хотела знать, как Эдисон промышлял контрабандой во время войны с Францией. — Позволить Наполеону вмешаться в чьи-то финансовые дела — сама мысль об этом нестерпима.
Эдисона, казалось, позабавил ее леденящий взгляд.
— Случалось, что сведения, полученные мной от Одноухого Гарри, были полезны и властям. Я, разумеется, ставил их в известность.
— Ясно. — Так он был еще и шпионом! — Ваша жизнь была полна приключений, сэр. А как вы думаете, какие сведения припас для вас Одноухий Гарри сегодня?
— Вчера я передал ему, что заплачу за любую информацию о человеке, который напал на нас в саду у леди Эймс. Гарри питает слабость к дурным компаниям.
— Понятно. — Эмма нахмурилась. — А поскольку вы на дружеской ноге с Гарри, полагаю, вы обладаете ток же склонностью.
Стоукс усмехнулся:
— Человек с обширными деловыми интересами должен быть гибким.
— Я бы назвала это по-другому.
— В любом случае я надеюсь, что Гарри узнал что-то полезное. — Эдисон поглядел на темную улицу. — Лорринг просил, чтобы я не терял времени, наводя справки, но у меня такое чувство, что это поможет найти некоторые ответы.
Характерный холодок пробежал по телу Эммы. Он был очень похож на тот, который она ощутила чуть раньше в театре. Теперь она знала, что он не имел отношения к обсуждению «инцидента». В этот вечер могло случиться что-то гораздо более опасное.
