| Во-первых, он населил нижние миры и вышние небеса; затем он создал для земных существ землю; после чего из его уст произошла каста брахманов, наиболее близко подобных ему самому, высочайших и благороднейших, единственных учителей вед, которые в то же самое время изливались из его уст в законченном виде, идеальном воплощении практического знания. |
| From his arms next issued the Kshatriya, or warriors; from his breast, the seat of life, came the Vaisya, or producers- shepherds, farmers, merchants; from his foot, in sign of degradation, sprang the Sudra, or serviles, doomed to menial duties for the other classes- serfs, domestics, laborers, artisans. | Затем из своих рук он создал кшатриев, или воинов; из груди его, местопребывания жизни, произошли вайшья, или производители, -пастухи, земледельцы, торговцы; из ног его, как символа низкого падения, родились шудры, или слуги, - рабы, прислуга, рабочие, ремесленники. |
| Take notice, further, that the law, so born with them, forbade a man of one caste becoming a member of another; the Brahman could not enter a lower order; if he violated the laws of his own grade, he became an outcast, lost to all but outcasts like himself." | Обратите внимание, что, согласно закону, рожденному тогда же, человеку одной касты запрещается становиться членом другой; брахман не может опуститься в более низкие касты; если он нарушает закон своего собственного круга, то становится изгоем, он перестает существовать для других, кроме таких же изгоев, как и он сам. |
| At this point, the imagination of the Greek, flashing forward upon all the consequences of such a degradation, overcame his eager attention, and he exclaimed, | При этих словах воображение грека, представив все последствия такого падения, пересилило его напряженное внимание, и он воскликнул: |
| "In such a state, O brethren, what mighty need of a loving God!" | - В таком состоянии, о братья, как же нужен человеку любящий Бог! |
| "Yes," added the Egyptian, "of a loving God like ours." | - Да, - добавил египтянин, - такой любящий Бог, как наш. |
| The brows of the Hindoo knit painfully; when the emotion was spent, he proceeded, in a softened voice. | Брови индуса скорбно сошлись; справившись со своими чувствами, он продолжал более спокойным тоном: |
| "I was born a Brahman. | - Я был рожден брахманом. |
| My life, consequently, was ordered down to its least act, its last hour. | Таким образом, моя жизнь была предопределена до самого ничтожного действия, до последнего часа. |
| My first draught of nourishment; the giving me my compound name; taking me out the first time to see the sun; investing me with the triple thread by which I became one of the twice-born; my induction into the first order- were all celebrated with sacred texts and rigid ceremonies. | Мой первый глоток молока; наречение меня именем; вынос меня на улицу и мой первый взгляд на солнце; посвящение меня в первую ступень брахманства - все сопровождалось чтением священных текстов и пышными обрядами. |
| I might not walk, eat, drink, or sleep without danger of violating a rule. | Я не мог ходить, есть, пить или спать без страха того, что могу нарушить какое-нибудь правило. |
| And the penalty, O brethren, the penalty was to my soul! | Нести же кару за это, о братья, пришлось бы моей душе! |
| According to the degrees of omission, my soul went to one of the heavens- Indra's the lowest, Brahma's the highest; or it was driven back to become the life of a worm, a fly, a fish, or a brute. | В зависимости от серьезности нарушения душа моя попала бы на одно из небес - нижайшее из них принадлежит Индре, а высочайшее Брахме - или была бы отослана обратно на землю, чтобы вести там жизнь в облике червя, мухи, рыбы или животного. |
| The reward for perfect observance was Beatitude, or absorption into the being of Brahm, which was not existence as much as absolute rest." | Наградой же за безупречное поведение стало бы блаженство, или сопричисление к Браме, что представляет собой не существование, но пребывание в абсолютном покое. |
| The Hindoo gave himself a moment's thought; proceeding, he said: | Индус позволил себе минутное раздумье и затем продолжал: |
