– Ну ладно, – пожимает плечами Дани.
Говорить с ней тяжело. Она ведет себя так, будто для нее цель номер один – убежать от меня. Дани жестом просит подруг подождать.
– Просто я… м-м… хотела спросить, не общалась ли ты с Виком.
– Когда Вик убежал, папа вычеркнул его из жизни, – говорит она.
– А ты с ним не говорила?
Она мотает головой:
– Слушай, Моника. Я с ним не говорила и не собираюсь этого делать. Я пошла.
С этими словами она обходит меня и присоединяется к подругам, так что больше ничего спросить я не успеваю. Мимо идут ученики младших классов.
– А ты слышал, что Вик перед той жестокой атакой нагрубил Трею? – взволнованно делится сплетнями один.
– Не удивлюсь, если он это сделал специально. У Трея было все, чего не было у Вика, – добавляет кто-то другой.
– Не зря ведь говорят: держи друзей близко, а врагов еще ближе. – Это к разговору присоединился третий – одиннадцатиклассник, член футбольной команды.
– У тебя все в порядке? – спрашивает одна из учителей биологии, мисс Голдсмит, заметив, как я уставилась на сплетников. – Может, тебе нужно к школьному психологу?
– Нет, – говорю я, вспоминая объявление о том, что наши психологи, если будет такая необходимость, готовы поговорить с учениками о переживаниях, вызванных смертью товарища.
Смерть Трея оказала огромное влияние на такой маленький городок, как Фремонт, который к тому же специализируется на футболе. Все только это и обсуждают. Конечно, когда я прохожу мимо и меня замечают, все разговоры разом смолкают. Ко мне относятся как к прокаженной, будто я настолько хрупка, что, заслышав имя Трея, переломлюсь помолам.
– Ты расстроена, Моника. Думаю, тебе следует с кем-нибудь поговорить. Идем со мной, – говорит мисс Голдсмит, приглашая меня следовать за ней туда, где располагается школьная администрация.
– Я в порядке, – говорю я, мечтая убежать в противоположном направлении.
Мисс Голдсмит поглаживает меня по спине:
– Я знаю, тебе сейчас нелегко. Не следует отказываться от помощи, даже если тебе кажется, что она не нужна.
Вскоре мы оказываемся в главном офисе.
– Это Моника Фокс, девушка Трея, – шепчет миссис Голдсмит секретарше.
Секретарша кивает, будто поняла, в чем срочность, и спешит к кабинету психолога. Пока я жду, в комнату входит Марисса Салазар.
– Ты не общалась с Виком? – спрашиваю я.
– Нет. – Она разворачивается и уходит. Я смущаюсь еще сильнее.
Не проходит и минуты, как меня приглашают в кабинет миссис Бин. Наш психолог – высокая женщина с рыжими волосами до плеч. Она указывает на стул, стоящий перед ее столом.
– Я очень сожалею о том, что случилось с Треем, – мягко говорит она, голос у нее высокий. – Он был примерным учеником, на которого равнялись одноклассники и которого уважали в обществе. Его кончина на многих оказала влияние.
Не уверена, что миссис Бин довелось разговаривать с Треем, но городок у нас небольшой, и во фремонтской старшей школе все друг друга знают. Миссис Бин сочувственно наклоняет голову:
– Вы довольно долго встречались.
Я киваю. Не стану говорить ей правду о том, что мы расстались и что он изменял мне и принимал наркотики.
– Не хочешь поговорить со мной? – спрашивает она. – Я здесь для того, чтобы выслушать, дать совет или просто подставить плечо, если тебе надо поплакать.
Меньше всего мне сейчас хочется разговаривать, особенно со школьным психологом. Если бы хотела поговорить, то позвонила бы Эштин. Но и ей я не могу сказать правды. Я и про спрятанные за доской фотографии Трея и Зары никому не рассказывала.
– Можно я пойду на урок, миссис Бин?
Она вздыхает. Наверное, сейчас начнет настаивать на том, чтобы я что-нибудь сказала, и неважно, что именно. Но нет: отодвинув стул, она встает.
– Чувства, с которыми ты столкнулась, Моника, нормальны и естественны. Ты скорбишь. Ты только что потеряла молодого человека. Но с каждым днем тебе будет чуть легче. Поверь мне.
– Я надеюсь на это. Спасибо за заботу, миссис Бин, – говорю я.
Я уже собираюсь уйти, но она протягивает мне брошюру.
– Вот, – говорит миссис Бин, вкладывая ее мне в руку. – Здесь описаны стадии переживания утраты. Почитай, Моника. Просто чтобы знать, что ты в этом не одинока.
