И уже не так важно, почему Вы пошли на эту войну. Это был Ваш выбор, и Вы сделали его осмысленно, рассчитывая на свои силы. И даже если неудачи толкнули отчасти Вас на этот шаг, то и в этом случае Ваш образ не разрушается: от отчаяния можно схватиться за нож, подлостью или храбростью устроить свою судьбу. Но Вы пошли ухаживать за ранеными, сумасшедшими, заразными. Молодая женщина в безукоризненном костюме среди оторванных рук, ног, гноя и крови, склонившаяся над умирающим — сестра. Утоление боли стало Вашей специальностью. Больше — Вашей судьбой. Вы были мужественны и нежны, Юлия Петровна, — редчайшее сочетание.
Цель жизни — не богатство и даже не сытость, а возможность взмыть над обстоятельствами (как бы невыносимы они ни были) силой духа. Так что, может быть, Вы, сделав этот шаг, воспарили и почувствовали себя счастливой. Ведь писали же с войны, что счастливы в бараке, в сапогах, среди стонов и тифа. Так что Ваш выбор — это не только жертва, принесённая на алтарь человеколюбия (хотя и жертва, конечно, в результате была принесена), но и точка отсчёта, мера и итог Вашей жизни. Так тёплые лучи солнца, попав в фокус увеличительного стекла, становятся огнём.
Легенда воздействует на жизнь, на Историю. Тысячи девочек-медсестёр на фронтах японской и первой мировой войны — эту белоснежную стаю выпустили в мир и Вы, Юлия Петровна. Мать Тереза — самый популярный в мире человек. Это тоже и от Вас. Прекрасная тайна этого предназначения.
«Язык дан нам, чтобы скрывать мысли» — так что получается, что, ничего не рассказав нам о себе, Вы открылись нам больше, нежели запутав нас словами.
Эта книга создавалась не на присутствии, а на отсутствии материала; так что передо мной стояла почти невыполнимая задача: по нескольким письмам и изображению, как по осколку античной скульптуры, предположить и показать гармонию всего остального. Воссоздать заново. Я шла на ощупь, помня, что закон гармонии един для всего мира.
Мне не удалось разгадать Вас, Юлия Петровна, и это не странно. Если бы это произошло, Вы стали бы литературной героиней литературного (плохого? хорошего?) произведения, а так Вы остались живым неповторимым человеком со своей великой (ведомой только Творцу) тайной, который дыханием своей далёкой жизни согревает эти страницы. И, возможно, это — только это — удача моего труда.
Девять десятых — то, что кроется за строчками любой книги, где речь идёт не о придуманном, а о реальном человеке. Девять десятых — большая часть огромного айсберга, тонущая в чёрной воде времён. Девять десятых — это работа читателя, чтобы почувствовать и вместить в душу Ваш облик и судьбу.
В легенде мало бытовой правды? Ну и что. Нет ничего реальней красоты... И снова я вижу Вас утопающей красными каблучками в росистой траве, хоть и знаю уже, что на фронте вы носили грубые сапоги. Ветер полощет стройные складки коричневого платья. Белые вершины гор тонут в облаках. Восходит солнце.
...С залива дует сильный ветер; весенняя Нева полнится тяжёлой водой, а в ней отражается Петербург.
Пушкинский Дом закрыли на ремонт, город шумит митингами, может, и он, очнувшись от многолетнего сна, вспомнит о Вас... Снимет шапку Питер и склонит изувеченное и усталое чело в Вашу честь.
Февраль 1988 - апрель 1991
Санкт-Петербург - София - Москва
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ
Ю. П. ВРЕВСКОЙ
1841 (?) — родилась в г. Старице Тверской губернии.
1849 — 1855 — учёба в Смольном институте благородных девиц.
1856/57— выдана замуж за барона И. А. Вревского.
1858 — овдовела.
Ок. 1860 — приглашена в Петербург императорской фамилией за заслуги мужа. Назначена фрейлиной Её Величества Марии Александровны.
1860 — 1870 — придворная жизнь. Путешествия в свите императрицы по всему миру.
1870 — отстранение от двора из-за придворных интриг. Отъезд на год в орловское имение.
1873 — поездка на лечение (больное сердце) в Мариенбад.
1874 — поездка в Париж (знакомство с И. С. Тургеневым).
1875 — снова в Мариенбаде из-за сердца. Перед этим посетила в Карлсбаде Тургенева.
1877 — собирается сестрой милосердия на войну.
Июнь-ноябрь 1877 — работает в 45-й больнице в румынском городе Яссы.
