...Он на станции. Мечется среди толпы, ходит по залам, смотрит у кассы, но Шурки нигде нет.
- Бабуся! Не видели девушку в синей кофточке?
- Нет, сынок...
У регулировочного пункта на шоссейной дороге люди с мешками, чемоданами, детьми усаживаются в кузов большого грузовика, и он спешит туда.
Суетятся люди, и среди них Алексей. Он ищет свою Шурку, но ее нет.
- Товарищ регулировщик, вы не видали тут девушку в синей кофточке?
- А шут ее знает. Стар я за девочками смотреть.
...Вечереет. Так и не найдя Шурки, Алеша возвращается на станцию. Только сейчас он оценил свою потерю. Он медленно идет через суетящуюся толпу...
И вот Алексей в поезде, один, без Шурки. Сидит, задумавшись, прислушивается к мерному, спорому стуку колес. За окном грустные вечерние сумерки. В тесном купе притихли пассажиры. Может быть, сумерки действуют так на людей, может быть, перестук колес. Даже дети притихли. Только редкий вздох нарушает молчание.
Напротив Алексея сидит черноокая дивчина в цветастом платке. Рядом с ним, опершись на суковатую палку, склонив красивую седую голову, сидит старик. В его лице с небольшими умными глазами, в плотно сжатых губах, во всем его облике - мудрое мужское раздумье.
Черноглазая девушка смотрит на Алексея и вдруг спрашивает на певучем украинском языке.
- А вы, товарищ, далеко йидэтэ?
- В Сосновку,- отвечает Алексей.- Тут совсем близко... Скоро будет мост, а там километров десять.
- А мы з Украины...- говорит девушка.
Алексей смотрит на нее, на старика, на пригорюнившуюся старую женщину. Ему понятна их грусть, и он сочувственно кивает девушке, как бы говоря: "Да, понимаю... Далеко вас занесла война".
- Охо-хо! - вздохнула старая женщина.- Летим як птицы в осени, сами не знаем куда.
Старик сделал нетерпеливое движение.
- Пустые слова,- сказал он, не меняя позы.- На Урал йидэмо. Там наш завод... Сыны наши,- добавил он твердо.
Женщина замолчала.
Перестукивали колеса. Тихо поскрипывали переборки . Среди этих привычных звуков послышался какой-то тревожный отдаленный гул.
- Что это?..- спросила девушка.
Гул повторился.
Все почему-то посмотрели вверх и в окно.
Побледнела женщина, держащая на руках спящего младенца. Все прислушались. Было тихо. Постепенно все успокоились.
Алексей вынул кисет с табаком. Закуривая, предложил старику.
- Угощайтесь...
- Спасибо,- с вежливым достоинством поблагодарил тот. И, взяв из кисета махорки, признался с доброй улыбкой, по-украински выговаривая русские слова: - Откровенно признаться, соскучился по табачку...
Закурили.
- А сами ж вы с каких мест? - спросил старик.
- Здешний я... В Сосновке родился... Выдался случай мать повидать.
- Домой, значит?
- Да.
- Надолго?
Алексей грустно улыбнулся.
- Было время, а теперь... на рассвете поеду обратно.
- Ох, лыхо, лыхо! - сочувственно вздохнула женщина.
Старик покосился на нее. Сказал Алексею:
- Целую ночь в родном доме... То великое счастье!
- А потом на фронт? - спросила дивчина.
- Да.
- И девушка ж у вас есть?
Алексей помолчал.
- Есть... Только она не в Сосновке... Потерял я ее,- признался он и тотчас же горячо добавил: - Но я ее все равно разыщу. Всю землю переверну, а ее разыщу!...
Старик улыбнулся.
- Правильно, хлопче, любовь того стоит... У тебя есть специальность?
- Еще нет... приду домой - буду учиться. А пока одна специальность солдат.
- Солдат не специальность, сынку, солдат - это должность на земле,сказал старик и задумался.
Быстро шел поезд. Стучали колеса. За окном в сумерках проплывала земля, мелькали телеграфные столбы. Алексей волновался.
- Скоро мой дом,- сказал он, вздохнув.
- А наши хаты все дальше и дальше...- как эхо, ответил ему голос женщины...
Раздался протяжный гудок - один, другой... Вагон вздрогнул. Заскрежетали тормоза. Алексей бросился к окну, но там ничего не было видно.
...На пути, освещенный неровным пламенем костра, стоит человек. В его поднятой руке горит, наподобие факела, вырванная из костра головня.
Поезд тормозит и останавливается. Со ступенек вагона соскакивают и бегут вперед люди. Человек опускает руку с факелом и, пошатнувшись, садится на землю.
