Зажегся и тотчас же потух мощный паровозный прожектор, вырвав на мгновение из темноты изогнутые, порванные фермы разрушенного моста.
Несколько человек нагнулись над сидящим. Он что-то сказал им, и они бросились тушить костер, тревожно поглядывая в темное небо. Человека подняли и понесли в вагон. Он был ранен и тихо стонал.
Алексей с тоской посмотрел вдаль за мерцающую в темноте реку. Там, где-то совсем близко, лежало его село. Он оглянулся. У паровоза суетились люди. Алексей подумал и, решившись, побежал к реке.
...Обломки нескольких бревен служат ему плотом. Доска веслом. Он уверенно гребет им, отдаляясь от берега. Плещется под плотом вода.
Вот и середина реки. Уверенно гребет Алексей.
Со стороны эшелона до него доносятся тревожные крики. Он перестает грести, прислушивается и вдруг с тревогой смотрит вверх. Оттуда слышится неровный зловещий гул.
Алексей взмахивает веслом и еще быстрее начинает грести к берегу. Странный, выворачивающий душу вой разрывает тишину, и затем взрывы - один, другой, третий!..
Алексей обернулся. В вспышках взрыва метались фигурки людей.
Эшелон полыхнул пламенем. Огненные блики змеями заходили по реке...
- Гады! - задыхаясь, закричал Алексей в темное небо.- Гады! Гады!!
Схватив доску, он стал лихорадочно грести назад, туда, где заглушая вопли людей, рвались бомбы... Он был солдат, а там погибали люди.
...Он причалил к берегу. Бросился в гущу разрывов и стонов...
...Он метался среди пожарища.
Вместе о другими отталкивал от состава горящие вагоны.
Вытаскивал из-под обломков раненых.
Он перевязывал.
Успокаивал.
Удерживал.
Он выносил из огня людей...
Так, среди взрывов и стонов, смерти и человеческого горя, прошла эта ночь...
Вот и заря. Светлеет небо и тишина охватила землю. Еле заметный ветерок чуть шевелит листья на деревьях. Тихо и торжественно несет свои воды река. И только фермы моста, вырванные из живого тела земли, разрушенный эшелон и догорающие вагоны напоминают о трагедии ночи.
Сидят и стоят над убитыми живые. Не голосят, не причитают. Нет больше ни сил, ни слез.
Спят и вздрагивают во сне уснувшие под утро дети.
А на руках молодой матери шевелится уцелевший комочек жизни. Он не спит, он деловито и жадно сосет обнаженную грудь.
Жизнь продолжается. Светлеет небо.
Утомленный сидит на бревне Алексей. Лицо его перемазано. Рука в крови. Рассвет - кончился его отпуск. Он устало достает из кармана кисет, шарит в нем. Кисет пуст. Кончился табак. Он выбрасывает оставшиеся крошки и кладет кисет в карман.
С прибывшего от станции эшелона спешат к месту происшествия люди.
И вот уже перевязывают раненых. Уносят их к эшелону на носилках. Алексей все еще сидит на своем месте. Ему вместе с этим эшелоном в обратный путь.
- А ну, посторонись, солдат, не мешай...- говорит ему какой-то санитар.
Алексей встает, уступает дорогу носилкам, отходит в сторону.
Но и здесь он мешает озабоченным, делающим свое дело людям.
- Ну, чего стал? Посторонись!
Алексей послушно отходит в сторону. Мимо него снуют люди.
Недалеко от него большая группа пассажиров осаждает человека в шинели без погон. Все говорят наперебой.
- Товарищ полковник...
- А меня почему?...
- Товарищ начальник, как же мы? Мы не можем здесь оставаться!..
- Товарищи! Я уже говорил... Сейчас повезем только раненых и пострадавших женщин и детей... Все остальные останутся здесь и будут ждать возвращения эшелона. Он возвратится ровно через два часа.
Мимо Алексея несли в вагон раненых. Гурьбой, почему-то очень торопясь, бежали к вагонам измученные страшной ночью люди, волоча за руки сонных, перепуганных детей.
Девочка лет десяти, которая тащила за своей матерью небольшую корзинку со скарбом, споткнулась и упала, мать с младенцем на руках пробежала мимо. Девчонка вскочила на ноги. И хотя мать ее была близко, испуганно закричала:
- Мама!
Алексей быстро повернулся на крик, посмотрел на девочку и как бы очнулся от сна!
- Мама! - слабо вскрикнул он и бегом бросился к реке.
...Вот он нетерпеливо прыгает с плота в воду и выбирается на крутой берег.
...Задыхаясь, подбегает к шоссе. Поднимает вверх обе руки.
