Генерал (строго). Это вы, наконец? С получасовым опозданием. Этого достаточно, чтобы проиграть сражение.
Ирма. Она искупит свою вину, мой генерал. Я ее знаю.
Генерал (рассматривая ботинки). А кровь? Я не вижу крови?
Ирма. Она высохла. Не забывайте, что это кровь с ваших бывших сражений. Хорошо. Я вас оставляю. Вам еще что-нибудь нужно?
Генерал (озираясь). Вы забыли…
Ирма. Боже мой! Я действительно забыла. (Кладет на стул салфетки, которые держала в руках, и выходит. Генерал подходит к двери и запирает ее на ключ. Но едва дверь закрывается, слышится стук. Девушка идет открывать. За дверью, немного поодаль, стоит Палач, весь в поту, вытираясь салфеткой.)
Палач. Мадам Ирма здесь?
Девушка (сухо). В Розарии. (Спохватываясь.) Извините, в Пылающей Часовне. (Закрывает дверь.)
Генерал (раздраженно). Меня оставят в покое, я надеюсь. И ты опаздываешь, чем ты занималась? Тебе не выдали твой мешок овса? Ты улыбаешься? Ты улыбаешься своему рыцарю? Ты узнаешь его руку, нежную и твердую? (Гладит девушку.) Мой гордый скакун! Моя красивая кобылица, мы поскачем с тобой галопом!
Девушка. И не только! Мои подковы хорошо прилажены к моим беспокойным копытам, я хочу проскакать весь мир. Снимайте свои брюки и туфли, я вас одену.
Генерал (берет тросточку). Да, но сначала на колени! На колени! Давай, давай, становись на колени, становись… (Девушка артачится, имитирует ржание от удовольствия и становится на колени перед Генералом, как лошадь в цирке.) Браво! Браво, Голубка! Ты ничего не забыла. А теперь ты мне поможешь и ответишь на мои вопросы. Это совершенно в порядке вещей, когда молодая кобыла помогает своему хозяину расстегивать пуговицы, снимать перчатки и метко отвечает на его вопросы. Итак, начинай развязывать мои шнурки. (Во время этой сцены Девушка помогает Генералу раздеться, а потом облачиться в одежды генерала. Вскоре он будет полностью одет и тогда станет заметно, что он приобрел гигантские размеры, благодаря театральному трюку: невидимые котурны, расширенные плечи, ярко загримированное лицо.)
Девушка. Левая нога все еще распухшая?
Генерал. Да. Это стартовая нога. Это она топает. Как твое копыто, когда ты кадишь рысью.
Девушка. Что я делаю? Расстегивайтесь.
Генерал. Ты лошадь или неуч? Если ты лошадь, ты кадишь. Помоги мне. Тащи. Тащи не так сильно, ты же не ломовая лошадь.
Девушка. Я делаю, что положено.
Генерал. Ты бунтуешь? Уже? Подожди, я еще не готов. Когда я вставлю удила тебе в рот…
Девушка. О нет, только не это.
Генерал. Обязанность генерала – призывать к порядку свою лошадь! У тебя есть удила, узда, упряжка, подпруга, а я, обутый в генеральские сапоги, в каске, стегаю хлыстом и мчусь!
Девушка. Удила, это ужасно. От них кровоточат десны и рвутся губы. Я буду брызгать кровью.
Генерал. Пениться розовым и взрываться огнем! Но какой галоп! Через поля ржи, в люцерну, в луга, на пыльные дороги, в горы, на закате или на восходе, от зари до сумерек и от сумерек до зари…
Девушка. Заправьте рубашку. Подтяните подтяжки. Это не пустяк – одеть генерала-завоевателя и похоронить его. Хотите саблю?
Генерал. Как у Лафайета, пусть остается на столе. На видном месте, а одежду спрячь. Я не знаю куда, здесь ведь должен быть предусмотрен тайник? (Девушка убирает пакет с одеждой за кресло). Мундир? Хорошо. Медали все? Считай.
Девушка (сосчитав очень быстро). Все, мой генерал.
Генерал. А война? Где война?
Девушка (очень нежно). Она приближается, мой генерал. На яблоневом поле вечер. Небо спокойное и розовое. Внезапный покой – воркование голубей – предшествующий боям, омывает землю. Очень тихо. Плод падает в траву. Это сосновая шишка. Вещи затаили дыхание. Война объявлена. Хорошо…
Генерал. Но вдруг?
Девушка. Мы на краю луга. Я сдерживаюсь, чтобы не лягаться, не ржать. Твоя ляжка – влажная, ты прижимаешь мой бок. Смерть…
Генерал. Но вдруг?..
Девушка. Смерть внимательна. Палец к губам, это она призывает к тишине. Последняя благодать осеняет вещи. Ты сам не очень-то внимателен ко мне.
Генерал. Но вдруг?..
Девушка. Застегнитесь сами, мой генерал. В пруду застоявшаяся вода. Ветер сам ждет приказа, чтобы раздуть знамена…
