Богоматерь цветов

Порою сухая биография печальнее горьких слез…

Редкий писатель провел столько времени в тюрьмах, как Жан Жене. Еще труднее вспомнить, кто из них попадался — в возрасте почти 30-ти лет! — на воровстве книг, в частности — Пруста. Конечно, сидел Жене не только за кражи, но то, что автор вдохновляется украденным экземпляром «Под сенью девушек в цвету», а затем, отсиживая срок, создает «Богоматерь цветов», один из лучших романов нашего времени… да это уже история! В его биографии, впрочем, историй хватает и без этого.

К Жану Жене, как и к большинству европейских писателей нашего века, в России отнесутся, скорее всего, банально: «Долгое время оставался неизвестен… Классик… Лауреат…» Но даже в ряду неизвестных у нас знаменитостей Жене стоит особняком.

Хотя он печатался в «Юманите» и был почитаем столь разными писателями как Сартр, Кокто и Мориак, а в арабо-израильских конфликтах всегда стоял на стороне первых, в России его опасались. Быть может, благодаря французскому литературоведению, довольно быстро объявившему Жене, с одной стороны, классиком XX века, с другой — новым маркизом де Садом. Хотя с какой стати — непонятно. Скорее его литературная родословная восходит к Достоевскому и всей литературе «маленького человека»…

Жене родился 19 декабря 1910 года в Париже. Мать его, Камилла Жене, назвалась «гувернанткой», отец остался неизвестен. Меньше чем через год мать оставляет мальчика государству и исчезает без следа. В 1919-м она, успев родить еще одного ребенка, скончалась от «испанки». О судьбе брата ни сам Жене, ни исследователи его творчества что-либо узнать так и не смогли.

30 июля 1911-го, два дня спустя после того, как Камилла бросила ребенка, мальчика передали на воспитанию в семью ремесленника Ренье, жившую в маленьком городке Аллиньи-он-Морван. Позднее Жене вспомнит этот городок в «Богоматери цветов».

Строгое католическое воспитание не помешало ему с десяти лет начать воровать деньги у приемных родителей, которых, признавался Жене уже в зрелом возрасте, он любил и чья бедность не была для него секретом. Деньги Жене тратил на сладости, кои раздавал товарищам.

Из типографской школы, куда его записали в октябре 24-го, он, в надежде отправиться в Египет или Америку, сбежал через 15 дней. Директор отметил в своем отчете «женственность облика» и «сомнительный склад ума этого ребенка, введенного в заблуждение чтением приключенческих романов».

В тот раз Жене до Америки так и не добрался. Assistance publique^>[1], занимавшаяся судьбой подростка, еще два года мытарила его по разным семьям и благотворительным обществам. Результат был всегда одинаков: воровство или побег. Каждый раз полиция задерживала его на вокзалах, в поездах или уже на подступах к портовым городам, что дало повод одному из биографов заметить с поистине поэтической страстностью: «Он мечтал покинуть Францию; его возвращали в Париж»^>[2].

В апреле 25-го новым пристанищем для Жана Жене становится дом слепого композитора Рене де Бюксейля. Именно здесь он получил первые уроки стихосложения. Но уже в октябре его отсылают обратно за растрату чужих денег. Диагноз детского психиатра гласил: «известная степень дебильности и умственной нестабильности», но лечение прерывается новым побегом.

В марте 26-го года он впервые попадает в тюрьму. Три месяца одиночки. Освобожден в июне. В июле — новый арест. Безбилетный проезд в поезде. 45 суток.

2 сентября решением суда Жене отправляют в исправительную колонию в Метрэй. Два с половиной года, проведенные «в этом аду», где он «был парадоксальным образом счастлив», стали решающим событием его молодости, если не всей жизни. Здесь он обрел и первый гомосексуальный опыт.

В 18 лет Жене добровольцем поступает в армию и попадает в Бейрут. Через одиннадцать месяцев наступает пора Марокко. Арабский мир очаровывает его навсегда. С небольшими перерывами служба занимает шесть лет его жизни, пока (наконец-то!) он не дезертирует. 18 июня 1936 Жене начинает грандиозное путешествие по Европе. Пешком дезертир прошел за год восемь с половиной тысяч километров. Сидел в Белграде и Палермо, Вене и Брно — за бродяжничество и нарушение визового режима. В Чехословакии он в течение пяти месяцев дает уроки французского дочери одного врача-еврея, Анне Блох — единственной женщине, которую любил за всю свою жизнь. Затем, пересекши пешком гитлеровскую Германию, возвращается в Париж.