«Ты обещал рассказать, кто ты», – произнёс я.
Весь разговор происходил на уровне мыслей, поэтому посторонний нас услышать не мог.
«Да, обещал, – согласился голос, – но дело в том, что я не помню, кто я. Забыл».
«Тогда расскажи, что ты помнишь», – посоветовала Зи.
«Я помню, что до пробуждения, просто подчинялся приказам. Убивал, уничтожал и пожирал по приказу, не имея собственной воли. Помню последнее сражение. Оно оказалось сложным, противник был неимоверно силён, и я проиграл».
«Что случилось потом?»
«Всё, что мне оставалось – заснуть навсегда непробудным сном и исчезнуть, словно меня и не было никогда. Таков был последний приказ на случай поражения. Но увидев свет во тьме, я потянулся к нему и отказался умирать. Сначала, первым порывом было поглотить сияние, но оно объяло и само поглотило меня. Было хорошо. Раньше даже и представить себе не мог, что мне может быть хорошо. Этим светом во тьме оказался ты, Райсэн».
«Ну и дела!» – воскликнул Дэнджен: «Как же ты оказался в нём?»
«Не знаю. Я должен был просто исчезнуть, так как, не обладая ни разумом, ни возможностью осознать себя, не имел собственной воли и ничего не понимал».
«Выходит, ты гэрнит, – заключил я, – только они существуют без воли и разума. Я видел, как гэрниты становились разумными, когда захватывали чьи-то тела – так было с Мидаром и Тармином. Если гэрнит захватывает живое тело, то человека ещё можно спасти. Если же мёртвое тело – остаётся только уничтожить. В обоих случаях носитель гэрнита становился опасным противником. Но ты не такой. Я не чувствую, что ты пытаешься захватить моё тело или навязать мне свою волю».
«Всё может быть, – согласился голос. – Скорее всего, ты прав. Но это ничего не меняет. Я всё это время спал, и пробудился, когда ты направил в меня ярость».
«И какую цену приходится платить за силу?»
«Ты меняешься. Тело меняется, и ты перестаёшь быть человеком».
«Разве сила того стоит?» – засомневался Трено.
«Это решать тому, кто стремится её получить».
«Без этой силы я бы не защитил Зи, и мы все уже были бы мертвы после встречи с Шаан. Не говоря уже о недавней встрече с анаренами», – меня передёрнуло, когда вновь перед глазами возник образ, падающего на меня огромного светового меча.
«Доспех Хаоса, которым ты частично обладаешь – это твоё воплощение хаоса – вторая ступень силы на этом пути. Ты стоишь на первой ступени силы тьмы, на третьей ступени хаоса и стихии. А вот путь света ты почему-то не постигаешь. Ты продвинулся в этом совсем незначительно, Райсэн. Но это можно исправить, если позволишь поглотить достаточно ваирагии света. Конечно, самый быстрый способ – это убить анарена Дланью Хаоса».
«Даже и не думай об этом!» – возразил я: «Нельзя убивать тех, кто в будущем может стать союзником».
«Я знал, что ты отринешь этот способ. Тогда есть другой. Когда анаренша атаковала тебя световым мечом, ты использовал воплощение хаоса, чтобы защитится от удара. Во время блока, я поглотил часть высвободившейся силы меча и ослабил удар. Если поглотить достаточно силы света, то сможешь продвинуться и на этом пути».
«Это всё равно означает сражение с анаренами. Я не согласен и на это. Пусть пока будет так, как есть».
«Может, есть другой способ продвижения?» – поинтересовалась Зи.
«Есть. Достаточно, чаще пользоваться ваирагией света, но это означает самый долгий путь. Да и к тому же, Райсэн продвинулся так далеко в ваирагии стихий и хаоса только благодаря боли и страданиям».
«Но разве не значит, что таким же способом можно продвинуться и на пути света?» – спросил Дэнджен.
«Можно, – ответил гэрнит. – Если Райсэн в случае опасности будет обращаться к ваирагии света, а не тянуться к стихии и хаосу».
«Слышал? Так что будешь теперь чаще упражняться с силой света», – пригрозила принцесса.
«Да зачем? И так хорошо. В случае чего обращусь за силой к Агисиран или… Кстати, как тебя зовут то?»
«У меня нет имени, Райсэн».
«Ну, тогда буду называть тебя Виорил[29]».
«Как скажешь», – согласился гэрнит, хмыкнув, – имя ему явно понравилось.
«А что насчёт поглощения моего разума? Талгас предупреждал, что если чрезмерно увлекусь, то сам превращусь в гэрнита, желающего только убивать и уничтожать. А хохотун пока ни разу не дал повода усомниться в его словах».
