– Хорошо, – вздохнул Соловей.
Из-за плеча Птаха выступили две фигуры, явно принадлежащие к спецам ФАФ. Почему-то Степе они очень сильно не понравились. Он не смог бы объяснить, почему именно, но что-то глубоко внутри него прямо-таки сжалось от ненависти к этим двум. Спецы уставились на них с Шойсом, и по позвоночнику Степы прокатилась теплая волна.
Соловей еще раз вздохнул и позвал, глядя куда-то поверх голов сакса и Донката. – Таиксана! Ты слышишь меня?
В ужасу Степы, его голова против воли повернулась в сторону Соловья, тело само сделало несколько шагов вперед, руки легли на стоящую перед ним «изгородь», и тут же отдернулись, как будто обжегшись.
– Я слышу.
Степа чуть без всяких шуток не навалил в штаны, когда услышал, что его горло само по себе начало разговаривать. А он при этом не мог сделать ничего.
– Я слушаю тебя.
А еще было до ужаса странно и страшно то, что Декстер точно так же, как и Степа стоял возле своей «изгороди» и говорил те же слова в унисон с Донкатом. Эдакий дуэт получался. Вот только дуэт этот выступать перед зрителями не собирался ни разу, а говорил их голосами тот, за которым вот уже столько времени охотилась вся ФАФ.
– О чем ты хотел меня спросить? – сдвоенный голос Декстера и Донката был точно так же странен и страшен.
За спиной Соловья Селена зашмыгала носом. На Элечку тоже было больно смотреть. Да уж, с обещаниями приготовить этого гада на завтрак Степа явно поторопился. Хотя, еще не вечер.
– Ты точно не хочешь вернуть нам то, что забрал? – Соловей выталкивал слова с огромным трудом. Видно было, что это разговор дается ему непросто.
– Зачем ты спрашиваешь вопрос, на который ты давно получил ответ? – Степа с Шойсом переглянулись и синхронно пожали плечами, как будто удивляясь. Донкат не отказался бы уточнить, чему именно. Хотя, нет, не хотел. Наверняка это какая-то пакость, а пакостей на сегодня более чем достаточно.
– Я нашел то, что искал, – хором сообщили Соловью Донкат с Декстером. – Я нашел и я уйду.
– Навсегда? – чуть оживился Соловей.
Хор Донкат-Декстер промолчал.
– Навсегда? – в голосе Соловья появилась угроза. – Ты не вернешься?
Степа, отрезанный от собственного тела, удивился, сидючи, так сказать, в партере: опаньки, а что, Сергей Петрович Соловей у нас может угрожать Таиксане? Интересно-интересно. А поподробнее можно?
Оказалось, что можно, вот только Донкат вряд ли хотел это слышать.
– Я не обладаю этой информацией, – дуэт Степа-Шойс опять явил синхронность мнений. – Я взял то, что мне было нужно, и сейчас я уйду. Определять срок возвращения не в моей власти.
– А в чьей? – Соловей подался вперед.
– Я возьму то, что мне надо и уйду, – заверили Соловья Степа с саксом, не давая ответа на вопрос. – Сейчас не вернусь.
И тут же попросили:
– Отпусти их. Мне уже можно идти.
– Изыди, – Птах-Соловей устало махнул рукой. – Я тебя вызову, когда понадобишься.
Это было неприкрытое нахальство. Таиксана должен был ответить и он ответил. Степа немедленно взял себя руками за горло и начал душить.
– Непременное возвращение не является моим безусловным желанием, – сообщил Соловью Декстер, оставшийся временно в одиночестве.
Донкат с каким-то даже отстраненным интересом наблюдал за ощущением удушья, которое он себе организовывал собственными руками.
– Изыди, – повторил Соловей, устало прикрывая глаза. – Ты заберешь их.
Руки опустились, и к Степе ушатом ледяной воды вернулись чувства и ощущения. Неприятные ощущения, надо сказать. А Таиксана пропал. Исчез, как не было.
– Урод …й, – прохрипел он, стараясь прогнать хоть немного воздуха через помятое горло. Надо же, как он сильно перехватил-то его. – Скотина, кха-кха.
С сипением он разогнулся и оперся на деревянную ограду. Чего тут Таиксана боялся?
– Степа, ты жив? – поинтересовался Декстер из своего загона.
– С трудом, – Донкат начал растирать передавленное горло, но тут же бросил это занятие – очень больно. – Ты понимаешь, что происходит?
– Угу, – фирменная улыбка Декстера так и не появилась. Сакс задумчиво потеребил серьгу в ухе. – Похоже, мы с тобой подхватили этот вирус, но на нас он действует как-то по-особенному.
