— Корона сгибается под тяжестью проблем, — проворчал Муадан. — Долги растут. С востока золото практически не поступает. Не говоря уже о мятежном юге. Его Величество хотел лишь, чтобы самфунн пересмотрел процент выплат по предыдущему займу… Если, конечно, аниран понимает, о чём идёт речь?
— Аниран догадывается, — я недовольно поморщился. Мне казалось, что тут каждый второй считает меня идиотом.
— Может, тогда не стоит кусать протянутую руку, в которой зажата золотая монета? Монета, благодаря которой многие могут есть досы..
— Я смотрю, вы все здесь совсем охуели! — я едва удержался, чтобы не схватить за грудки этого отожравшегося козла и использовал инопланетное ругательство. — Есть досыта? Ты вообще когда-либо голодал? Ты знаешь, что творится за пределами твоего сытого мирка? Ты давно выходил за стены города? Ты видел сожжённые деревни? Видел людей, в глазах которых не осталось надежды? Видел детей, которых кидают в клетку на глазах родителей? Твой маленький островок счастья — это всего лишь карточный домик. Через несколько зим он рассыпется под ветром неизбежных событий… Надо не просить, не вымаливать. Да даже не ставить условий! Надо действовать! Немедленно. Прямо сейчас. Ваши побрякушки, — я натурально так схватился за золотой эполет и чуть не сдёрнул его со своего плеча. — Абсолютно бессмысленны. Зачем они, если не приносят реальную пользу? Где ваша армия? Почему она бездействует? Почему позволяет врагу топтать родную землю?… Я займусь вами. Я обещаю. Я встряхну вас так, что вытрясу всё дерьмо! Наведу порядок — с помощью аниранской силы, если придётся, — разгоню всех лизоблюдов и нахлебников, накажу всех врагов внешних и врагов внутренних. А затем… А затем я выполню своё предназначение — я спасу вас. Спасу ваш мир от неизбежной смерти. Спасу от того, что такие, как вы, — я сделал широкий жест рукой, охватывая зал. — Несомненно заслужили.
Обер-камергер испуганно попятился. Смотрел на меня, как на психа, и сдавал пухлой задницей назад. Затем хлопнул глазами на прощанье и торопливо засеменил ножками к выходу.
— Блестящее выступление! Просто блестящее! — Гуляев был тут как тут. — Нагнал страху и на хитроумного тирама, и на того, кто шепчет в уши королю. Гарантирую, через несколько минут твои слова без малейшей запинки Муадан передаст Его Величеству. Но вот чего не гарантирую — что точно знаю, какова будет ответная реакция.
— А он что, — я почувствовал, что эмоциональность спадает. Я успокаивался. — Король, я имею в виду. Не желает перемен? Он хочет, чтобы всё так и продолжалось? Какие-то займы… Наглые послы… Грабежи, работорговля, голод. И ненавидящие подданные… Так пусть мне потом скажет об этом, когда выслушает камергера. Пусть скажет, и я в тот же день отправлюсь в Валензон. А он пусть сдыхает в этой клоаке.
— Зачем тебе этот Валензон!? — недовольно воскликнул Гуляев. — Заладил: Валензон, Валензон… Ты прав, конечно. Здесь сосредоточение всех проблем. И решать их надо именно здесь. Но не так же сообщать об этом, ёлки-палки! Думай, с кем ты говоришь!
Я потупил взгляд. Наверное, Гуляев прав. Он же профессор, а не футболист. Куда мне до него в понимании того, что происходит? Он, наверное, много читал о социальном укладе подобных средневековых формирований. Знает, что важно, а что нет. К кому как относиться. Кого раздражать, а кому лучше не подходить.
Только он смотрит на всё это с колокольни Великого Магистра, а не обычного анирана. И не принимает всё так близко к сердцу, как я. Он здесь неплохо устроился и, вполне могу предположить, не желает ничего менять. Хоть говорит об обратном… Но у меня нет времени на адаптацию. Я уже твёрдо решил, что для меня, в первую очередь, важен народ. Простые люди, которые голодают и умирают. Я решил, что стану для них надеждой, новым мессией, вера в дела которого заставит подняться с колен на ноги. Заставит усердно трудиться и не отчаиваться. Я пообещаю им спасение. И когда смогу вдохнуть жизнь в простой люд, обязательно разберусь в том, как предотвратить вымирание.
— Хорошо, — кивнул головой я. — Я постараюсь усвоить уроки. Постараюсь быть чуть терпеливее к местной богеме. Но я обязательно спущу их с небес на землю.
