Я едва себя сдержал, чтобы не воскликнуть: «Ещё бы мне не знать!». Двух аниранов я видел мёртвыми. Третий, с мечтающей улыбкой на устах, хвастался пароходом. Ну а четвёртого я совсем недавно наблюдал в зеркале.
Но я успел вовремя остановиться.
— Не стоит, я думаю, сейчас говорить об этом, — попытался вмешаться Муадан.
— Как раз стоит, — хмыкнул Гвелерг. — Белый Великан — так храбрый народ острова прозвал несравненного анирана Гудмура. Это великий воин! Беспощадный как к врагам, так и к друзьям, по глупости своей рискнувшим предать его. Небеса сжалились над нами несколько зим назад и прислали его, чтобы спас нас. Мы же встретили его со всей лаской и дружелюбностью, как и должны были. Но он огнём и мечом доказал, что сам способен совершать подвиги. Он доказал, что достоин считаться самым настоящим посланником небес. Каждого грешника, каждого неверующего он заставит принять его волю.
— Он хорошо воюет против детей, когда везёт их из северных деревень Астризии в трюме корабля, — грозно произнёс Муадан. — Настоящий посланник небес? Настоящий воин?
— Не тебе судить о поступках великого анирана! — достойно ответил Гвелерг. — Если хочешь ему что-то сказать, я могу передать твои слова с тем самым письмом короля. Будь уверен, он услышит их и, рано или поздно, придёт за тобой… Придёт за каждым, кто осмелится сомневаться в его силе.
Это уже было сказано мне. По крайней мере, мне так показалось. Хотя Гвелерг даже не повернул голову в мою сторону. И мне стало крайне интересно подробнее узнать о том, кто таков Белый Великан. Как я понял, этой информацией обладает и Гуляев, и Фелимид. И мне придётся допросить кого-то из них.
— Тирам Гвелерг, передай кое-что и от меня, — я придержал Муадана от ответных грубостей. — Я ненавижу мерзавцев, охотящихся за детской душой и за детским телом. До каждого такого, где бы он ни находился и кем бы он ни был, я обязательно доберусь. Рано или поздно, как ты сказал. Если нога Белого Великана, нога любого удальца, желающего обменять золото башей на детское тело, ступит на землю Астризии, возмездие от анирана Ивана — совсем не великана — обязательно настигнет. Отныне, сегодня, с этого дня никому не будет дозволено безнаказанно грабить Астризию. Любой недружественный акт по отношению к ней будет расцениваться мною как зло. Как истинное зло, которое будет безжалостно уничтожено. Я всё внятно объясняю?
Я ожидал взрыва эмоций. Пены у рта, возможно. Негодования и обещания разорвать меня в клочья. Но ничего подобного не произошло.
— Мы говорим на одном языке, а значит понимаем друг друга, — спокойно склонил голову Гвелерг. — Но это не значит, что обещания анирана, — это нечто большее, чем просто обещания.
— Жизнь в вашем злом мире научила меня не разбрасываться словами, — сказал я. — Особенно, когда я увидел, что этот мир из себя представляет…
— Нисколько в этом не сомневаюсь, аниран, — Гвелерг позволил себе улыбнуться. Затем осторожно подошёл ближе и прошептал мне на ухо. — Я обладаю значительными познаниями и сразу понял, что этому анирану уже приходилось убивать других аниранов. Но с таким анираном как Белый Великан этот аниран ещё не сталкивался. Уж поверь мне.
Откровения Гвелерга меня поразили. Я опять не смог сразу подобрать достойный ответ. Мысли лихорадочно метались и, в итоге, сплелись в понятливый клубок: тирам Гвелерг, как и Гуляев, очень быстро понял, каким образом я смог получить то, что, по местным предсказаниям, мне не принадлежало. Видимо, не стоило мне сразу демонстрировать клинки и щит. Радует хоть то, что об исцеляющей нити он ещё не знает.
— Рад нашему знакомству, аниран, — молчание затянулось и Гвелерг решил завершить ознакомительный диалог. — Я многое увидел, многое понял. Теперь, извини, перед ужином мне нужно успеть сделать несколько срочных дел… Возможно, даже отправить с птицей твою просьбу самфунну, — он хитро подмигнул и, не прощаясь, направился к двери в сопровождении своей свиты.
— Фласэз милосердный, — Муадан осенил себя знамением, когда мы остались одни. — Угрожать башам… Угрожать Белому Великану…
— А ты бы что делал? Просьбами их мучил?
