Но, так или иначе, тогда я и не думала о каких-либо влюбленностях. Потому что мужчина, в которого влюбляешься, должен быть загадкой. Элистер же не был загадочен ни в коей мере, он был… как ни странно, свой. С ним я не впадала в возбужденное состояние тигрицы на охоте — наоборот, расслаблялась. С Элистером хотелось смеяться и говорить, говорить, говорить — и, чем больше говоришь, тем больше хочется. И только. Но раз это не удается — что ж, fadu, судьба.
Именно эти слова я мысленно произносила в то утро. Произносила снова и снова. И, повторю, никаких замыслов начинать что-то похожее на расследование у меня не было.
Прежде всего, к тому моменту произошла лишь малая часть всех событий, и почти нечего еще было расследовать.
Далее, было очевидно, что меня все эти события если касались, то исключительно случайно. Ну, я видела даже не само убийство полицейского осведомителя, а лишь его труп. И убит он был таким способом, что это отбивало всякую охоту интересоваться этой историей дальше. А через день я прочитала в газете про другое убийство — британца-полицейского, но к тому моменту не знала даже его имени.
Убили этого человека там, за проливом, где в бледной голубизне, очень высоко над горизонтом, прорисована четкая, как грозовые облака, линия гор Кедаха. У подножья этих гор находится упомянутый в газетном сообщении портовый городок Баттеруорт — он там, куда от пристани на нашей Чёрч-стрит идут паромы, распуская водяные усы. От городка до Алор-Стара, столицы султаната Кедах, даже на хорошем автомобиле дороги часа три. В некоей точке между Баттеруортом и Алор-Старом, сообщала газета, нашли труп человека. Из газетного сообщения следовало, что смерть наступила не вчера. А возможно даже, еще до приезда Элистера, Корки и других. И при чем тут была я? Кроме того, конечно, факта, что убийство помешало мне потанцевать с Элистером в нашем кабаре.
Правда, именно в то, кажется, утро мне пришла в голову вполне логичная мысль: ну хорошо, я тут ни при чем, но вот Элистер… человек, который провел в городе Джорджтауне (остров Пенанг, колония его величества Стрейтс-Сеттлментс, Британская Малайя) всего три дня… И за это время произошло два убийства, к которым он-то как раз имел некоторое отношение. Оба касались полиции, в которой он служит, первое произошло в нескольких ярдах от того места, где Элистер находился, а жертвой второго убийства был человек, к которому Элистер был послан. Хм.
Сегодня может показаться, что в то утро я ощутила — опасность где-то очень близко, хотя не от меня, а скорее от Элистера.
Но и это не так; кажется, я тогда лишь подумала, что он теперь уедет — и, значит, ни про какую опасность даже не узнает.
И, повторю в очередной раз, ни малейших мыслей о том, чтобы самой браться за расследование, у меня не было.
Я никогда в жизни не вела расследований. Для этого в городе и на острове было множество других людей. Констебли — бородатые сикхи в их белых чалмах с красными полосками, гимнастерках цвета хаки, подпоясанных ремнем. И констебли — малайцы, предпочитавшие белые униформы, эти — числом поменьше и не настолько эффектной внешности. Но все с длинными дубинками и в здоровенных шнурованных ботинках. Констебли принимали от доброжелателей стаканчики чая и даже «чайные деньги», но в целом были надежны и эффективны.
И над ними инспекторы разных рангов — по большей части, понятно, англичане, как Лайонелл Стайн, в уникальных случаях индийцы (неважно, какой веры — сикхской, магометанской, индусской или христианской, как мой друг Тамби Джошуа). Был еще начальник полиции, имени которого я не помнила, хотя смутно представляла себе его желтоватые усы валиком, с закрученными кончиками.
Я хорошо знала штаб-квартиру полиции, выходящую на Лайт-стрит и одновременно открывающую собой главную улицу города — Бич-стрит. Розовый комплекс зданий, веранды и колоннады, портики, масса деревьев и несуразно большая толпа народу во дворе в любое время.
Было понятно, что просителей в этом дворе сегодня еще больше, но полиции не до них, потому что все здание гудит сейчас от бешеной активности людей, расследующих чрезвычайный случай — убийство англичанина, тем более полицейского.
