— Посмотрите на себя. — Слуга прижимал тряпицу к кровоточащему уху. — Что бы сказал ваш отец, если бы увидел вас сейчас?
— Оставь моего отца в покое.
И снова воцарилась тишина.
— Амброз считает, у вас меланхолия.
Пол улегся на кровать.
— Плевать я хотел на всех вас, вместе взятых, — устало произнес он.
— Но почему? Меня вы за что ненавидите?
— Нет, я не испытываю к тебе ненависти. Ну, по крайней мере, не постоянно.
— Так почему же?
— Ты видел ее. А я нет. Ты должен был разнести стену голыми руками!
— На такое никто не способен.
— Знаю. Думаешь, от этого легче?
Снова повисло молчание.
— Давайте вернемся в Англию, — попытался Керью уговорить хозяина. — Корабль отплывает со дня на день. Может, даже завтра, если будет попутный ветер.
Пол задумчиво уставился на потолок.
— Не могу, — резко произнес он, — показаться там в таком состоянии. Еще рано… К тому же… мне предложили сыграть.
Джон устало прикрыл глаза.
— И что это за игра? — спросил он, хоть и прекрасно знал ответ.
— А ты как думаешь? Большая партия у Зуана Меммо, конечно.
— Но я решил… он вас не пригласит. Разве ставки не слишком высоки?
— Неужели ты и правда поверил, что я пропущу такое? За дурака меня держишь?
— За дурака, но не за полного идиота, — оборвал его Керью.
— Как думаешь, чем я занимался последние несколько дней? — спросил Пол. — Не хочешь узнать, как мне удалось получить позволение на игру?
— Не особенно.
— Я отдал в залог камни, — тихо, как на исповеди, заговорил Пиндар. — Чтобы купить их, продал все акции Левантийской компании. А теперь сокровища в руках Меммо.
— То есть вы отдали все за возможность сыграть?
— Голубой Султан того стоит. И он будет моим, — нервно сглотнул Пол. — Все или ничего. Мне нравится, а тебе?
— Почему вы не послушали Констанцу?
— Да-да, она все рассказала. Это ведь ты ее подговорил? — отмахнулся купец.
Керью хмыкнул.
— Но вы разоритесь!
— На этот раз нет.
— Откуда знаете?
— Откуда знаю? — Пол стиснул зубы. — Чувствую… повезет.
— Вы разоритесь, — повторил Джон.
Пол наконец повернулся к слуге. Глаза торговца горели, будто он не спал спокойно несколько месяцев.
— Ты не понимаешь! Это помогает мне жить!
К лестнице палаццо подплыла гондола Амброза. Еще одна лодка появилась из-за поворота и преградила ей путь.
Маслянистые воды невыносимо воняли. Джонс в отчаянии прижал к огромному носу батистовый платок, смоченный розовой эссенцией.
— Простите, синьор, это палаццо синьоры Констанцы Фабии? — спросила монашка лет двенадцати-тринадцати.
Информатор Левантийской компании безразлично посмотрел на нее. Монахини интересовали его только тогда, когда могли предложить что-нибудь редкое для библиотек и коллекций. Например, искусную акварель сестры Вероники, или реликвию вроде обломка берцовой кости святого Джона, или капли грудного молока Богоматери (одно из достойнейших приобретений за последнее время).
Но даже в этом насквозь порочном городе не каждый день монахиня разыскивает куртизанку.
— Куртизанка Фабия? — удивленно переспросил Амброз.
— Si, signore. La cortigiana honesta[28].
— Простите мою дерзость, но кто ее разыскивает?
— Евфемия. — Высокий пронзительный голос с венецианским акцентом резал слух. — Суора Евфемия, — гордо добавила девочка.
Когда она сказала, к какому ордену принадлежит, густые брови коллекционера едва заметно дернулись вверх.
— Вы далеко забрели от дома, дорогая моя. — Амброз прекрасно знал конвент на острове, много раз бывал в садах и в мастерской суоры Вероники, но решил не говорить об этом девочке. — Вы ведь не должны выходить за пределы монастыря? — подмигнул он собеседнице. — Думал, в вашем ордене строгие предписания на этот счет.
— Господь с вами, сударь, я всего лишь конверса, — улыбнулась та. — Только клирошанкам нельзя. Хотя если Старая Фурия… то есть суора Пурификасьон станет аббатисой, то запретят всем без разбора… Она говорит, это прямая дорога к тяжкому греху, но нам все равно, особенно теперь, когда преставилась святая суора Бонифация, да упокоится ее душа с миром…
— Так-так, достаточно, благодарю за столь подробный ответ, думаю, я все понял, — процедил Амброз, не отнимая от носа надушенного платка. — Скажите, сестра…
