Италия, хоть и под властью Муссолини, осталась солнечным временем в жизни Михаила Левенсона, которому предстояло вернуться в холодную серую Москву накануне массового террора. Именно из Италии Левенсон попал в кресло председателя правления Торгсина. С закрытием Торгсина последовало новое и последнее служебное назначение Михаила Левенсона. В январе 1936 гогда он стал заместителем Израиля Яковлевича Вейцера, народного комиссара внутренней торговли СССР. Имя Левенсона под номером 148 стоит в одном из сталинских расстрельных списков. Видимо, он проходил по делу «контрреволюционной организации правых в системе Наркомторга», по которому было расстреляно руководство Наркомата внутренней торговли СССР, включая наркома Вейцера. Левенсона расстреляли в Лефортовской тюрьме 22 августа 1938 года. Судя по материалам, к которым удалось получить доступ, никто из родственников не обращался с просьбой о его посмертной реабилитации.
Внук Михаила Левенсона Андрей, ныне покойный, написал книгу о своей семье «Память». Судя по всему, она не была издана. Из всей огромной семьи в России осталась лишь ветвь Михаила. Остальные разъехались по свету – Израиль, Франция, США. В России жила жена Андрея, Ирина. Возможно, рукопись книги у нее.
Оценка бриллиантов представляла более сложную задачу, чем оценка золота или серебра, так как даже самые детальные инструкции не могли предусмотреть богатства форм и цвета, а также пороков, созданных природой. Квалификация оценщика в этом деле была исключительно важна. Из-за нехватки знающих специалистов правление разрешило районным пунктам Торгсина покупать только камни до 1 карата. Камни весом выше 1 карата могли быть оценены в районном торгсине, но деньги по ним выплачивали только областные и краевые скупочные пункты, где работали более квалифицированные приемщики. Особо ценные или спорные камни нужно было отправлять для окончательной экспертизы в Москву. В этом случае владельцу выдавали справку, с которой ему приходилось долгие месяцы ждать решения вопроса и возможности купить продукты, а также надеяться, что ценности не потеряются в дороге.
Для скупки бриллиантов Торгсин использовал те же пункты, что скупали золото и серебро. Там для этой цели отводили специальные столы или «окна». В начале бриллиантовых операций в Торгсине оценщики работали под руководством экспертов Коверкустэкспорта, но позже этот порядок отменили, и оценщики стали нести единоличную ответственность за ошибки. Даже директор пункта или магазина не имел права вмешиваться в их работу. В качестве поощрения оценщики бриллиантов получали высокую зарплату и полный «золотой паек».
Стоимость бриллиантов определялась по прейскуранту, который правление разослало своим конторам. По признанию оценщика ленинградского торгсина, первые прейскуранты были составлены плохо: расценки не учитывали особенностей камней – «не подходили бриллиантам», поэтому оценщикам приходилось работать на свой страх и риск и порой, чтобы крупные камни не уходили на сторону, под свою ответственность завышать цены. Зампредседателя Торгсина Азовский признал несовершенство прейскуранта, но самовольное повышение цен запретил. Весной 1934 года появились новые прейскуранты, в которых стремились учесть как можно больше характеристик бриллиантов: форму камней, их цвет, «порочность», а также объяснить, как определить «жаргон» (подделки). Классификация бриллиантов была основана на их весе и огранке и включала следующие категории: крупные камни, меланж, мелле, голландская грань и розы27. В новый прейскурант не вошли так называемые разложистые бриллианты новой, «американской», огранки, по которым оценщики совершали массовые ошибки, переплачивая владельцам крупные суммы.
Для предотвращения воровства и махинаций инструкция требовала, чтобы оценщик сейчас же в присутствии бывшего владельца положил купленный камень в конверт, заклеил его, подписал по линии заклеенного шва, а на конверте указал всю информацию: вес камня, его характеристики, цену. Оценщик лично должен был отнести ценный конверт контролеру и там положить его в специальный опломбированный ящик. В конце рабочего дня приемщики в присутствии контролера вскрывали каждый свой ящик, сверяли его содержимое с реестром, упаковывали и пломбировали свою пачку конвертов.
