— Оно и было преднамеренным, — подтвердил Абрагам.
— Экипажи погибли?
— Принадлежность одного из кораблей не установлена, что с экипажем, неизвестно. На другом в момент столкновения находился лишь один человек — пилот-запредельщик высшего класса Виктор Соль. Слышал о нем?
— Никогда не интересовался запредельщиками. Да и само это слово — типичный вульгаризм.
— Не о том речь! Видишь ли, Соль не погиб…
— Катапультировался в спасательной капсуле? — предположил Великий
Физик.
— Представь себе, нет.
— Так что же произошло?
— За тем я и пришел, Павел! — Седов в первый раз назвал друга по имени. -
Полнейшая фантастика! Соль взлетел, за ним следили до момента столкновения, когда отметка его космообсервера исчезла с экрана, а минуту спустя… Нет, ты не поверишь…
— Ну?!
— Его обнаружили на стартовой площадке — живого, невредимого, но без сознания.
— Может, этот… Соль… и не летал вовсе?
— А где же тогда космообсервер?
Великий Физик потер лоб. В многочисленных очерках — высокий, необыкновенно выпуклый и даже огромный, на самом же деле обык-новенный лоб, изрезанный старческими морщинами, и принадлежи он другому, на него никто не обратил бы внимания.
— Мистика какая-то… — фыркнул ученый. — Впрочем, ничего мистического в природе не существует, любой маг на поверку оказывается обыкновенным фокусником, а любое чудо материальным процессом. Так ты говоришь, жив и здоров… И где он сей час?
— В госпитале. Здоровье отменное, но он понятия не имеет, что с ним произошло, — сокрушенно сказал Седов.
— Не знает или не помнит?
— С момента столкновения — полнейшая амнезия, а до этого помнит все, хотя, похоже, кое-что скрывает.
— Темнит?
— Не хочет, чтобы его сочли виновным в катастрофе.
— А есть уверенность, что была катастрофа?
— Корабля-то нет.
Великий Физик задумался.
— Ну ладно… Так что же рассказал Соль?
— Взлетел как всегда. До входа в устье галактики ничего необычного не произошло. А при входе увидел чужой космообсервер на встречном курсе…
— Раньше с ним ничего подобного не случалось? — проницательно спросил Великий Физик.
Седов на минуту замялся.
— Кажется, это уже в третий раз… Причем встречался Соль с инвертированным двойником своей «Дианы», с «перевертышем», как он его называет…
— В третий раз?! С «перевертышем»?! И ты до сих пор…
— Понимаешь, Павел… — смущенно проговорил Седов, — Соля обследовали в институте экспериментальной психотроники, и в последний полет он отправился по их заданию. Говорит, не успел уклониться от столкновения, но никто в это не верит.
— Что-о? — взревел Великий Физик. — Над ним экспериментировали невежды?
Говоришь, институт психотроники? Разве есть такая наука?! Физику знаю, математику знаю, биологию тоже знаю. А психотронику не знаю и знать не хочу! И вот что, Абрагам. Ступай к этим… Сказал же я тебе, что занят!
— Прошу тебя, не кипятись, — взмолился Седов. — Психотронщики ничего не могут. Они в полной растерянности. Надежда только на тебя. Я ведь еще не все рассказал. Оказалось, что у Соля сердце не слева, а справа!
— Не такая уж и редкость, — пробурчал Великий Физик.
— Ты не понял, Павел! Прежде Соль был абсолютно нормальным человеком.
Медицинское досье свидетельствует, что до полета его сердце находилось там, где положено природой, — в левой половине грудной клетки.
— А это не мистификация?
— Ручаюсь, что нет. Произошло невозможное.
— Чем дольше я живу, тем сильнее склоняюсь к выводу, что невозможное невозможно.
— Это каламбур?
— Скорее, принцип. То, что сегодня считается невозможным, завтра становится само собой разумеющимся.
— Ты догадываешься, в чем дело? — с надеждой спросил Седов.
Великий Физик саркастически рассмеялся.
— Пришел, увидел, победил? Нет, Абрагам, в науке так не бывает. Придется пошевелить извилинами… Ах, как некстати!
— Значит, берешься?
— А что остается? — пожал плечами ученый. — Ты знал, как меня стреножить.
Добился своего, теперь проваливай. Мне думать надо, понял?
