«Никогда не интересовался…» — как часто мы отмахиваемся от всего, что находится вне круга нашей обыденности. А потом выяс-няется, что, отмахнувшись, обеднили собственную душу…
— Нашел, чем хвастать, — сказал ученый, сердясь не столько на Соля, сколько на самого себя.
Виктор неожиданно улыбнулся, широко и открыто.
— Это вы верно подметили. Прихвастнуть — моя слабость.
Воспользовавшись моментом, Великий Физик спросил:
— У тебя сердце… действительно справа?
— Что за ерунда! — вскипел Соль и… притронулся к правой стороне груди.
— Вот оно, на месте.
— Полагаешь, что это слева?
— Конечно! Думаете, я свихнулся?
— Послушай мое сердце, сынок, — попросил Великий Физик.
— Что за черт?! — опешил Соль. — Не слышу! Оно у вас… не бьется!
— Бьется. Пока еще бьется. Послушай с другой стороны.
— Справа?!
— Только не паникуй, сынок, — предостерег Великий Физик. — После случившегося с тобой, чему я пока не нахожу объяснения, в твоем организме произошла структурная инверсия. Правое для тебя стало левым и наоборот.
Голос Соля задрожал.
— Значит, я теперь не такой, как все? То-то на меня смотрят, точно на монстра!
— Не преувеличивай!
— Правое стало левым, а левое — правым… Как у «Дианы»-перевертыша!
Значит, я — не я? Меня подменили, да?
— Глупости! — замахал руками Великий Физик. — Никто тебя не подменял.
Э-ка придумал: «я — не я»! Ты — не ты? Постой, постой…
— Я прав? Ну, что молчите?
— Когда смотришь в зеркало, кого там видишь?
— Себя, кого же еще?
— А может, «перевертыша»?
— Вы меня совсем запутали, — озадаченно сказал Соль.
— Зато для меня картина начала проясняться. Похоже, я знаю, с кем ты столкнулся в устье галактики.
— С кем?!
— С самим собой.
— Но этого не может быть!
— Запомни: слова «невозможно» для науки не существует, — назидательно произнес Великий Физик. — А то, что ты теперь «перевертыш», забудь. На свете множество левшей, и ты не единственный, у кого сердце справа. По сути дела, для тебя ничего не изменилось. Вот для науки изменилось многое, пусть она и выкручивается! Да ей ведь не привыкать…
Прошло несколько месяцев исступленной работы. Великий Физик не щадил ни себя, ни УМ. И настал день, когда он, в свою очередь, послал срочный вызов Преземшу.
— Только без этих… видеошоу! Приезжай!
— Неужели получилось, Павел? — спросил Седов с порога. — А я уже потерял всякую надежду!
— Больно уж ты скорый, Абрагам. В науке сроков не устанавливают.
— Ну, рассказывай!
— Я пригласил тебя не cтолько для рассказа, — торжественно произнес
Великий Физик, — сколько для того, чтобы в твоем присутствии осуществить решающий эксперимент.
— Какой многозначительный тон! — скрывая волнение, пошутил Преземш. -
Ты меня заинтриговал. Это связано с «феноменом Соля»?
— Самым непосредственным образом. Похоже, я дал ему объяснение, — с наигранной скромностью подтвердил ученый. — Представь себе состыкованный концами отрезок бесконечно тонкой ленты, причем лицевая сторона одного из концов переходит в оборотную другого. Если двигаться по образованному таким образом кольцу, то рано или поздно окажешься в исходной точке, только вверх ногами.
— Лист Мебиуса?
— Или петля Мебиуса, как говорят иначе. Так вот, я предположил, что у нашей Вселенной есть зеркальное отображение. Любая точка во Вселенной-1 связана с подобной точкой во Вселенной-2 бесконечной петлей Мебиуса.
— Допустим, — осторожно сказал Седов. — Но что из этого следует?
— Представь теперь, что на лицевой стороне такой петли Мебиуса наша
Земля-1, а на оборотной — ее зеркальное отображение, то есть Земля-2. Вдоль самой петли расстояние между ними бесконечно велико. Однако их разделяет лишь толщина ленты, а она бесконечно мала. Я назвал ее барьером ирреальности, — добавил Великий Физик гордо, словно именно в названии заключалась суть сделанного им открытия.
— Насколько я понимаю, это лишь гипотеза? — сдержанно спросил Преземш.
— Вот мы ее сегодня и подтвердим, — с ноткой обиды ответил ученый.
— Еще раз.
— Еще раз? Неужели «феномен Соля»…
— Вот именно. Соль ухитрился преодолеть барьер ирреальности. Разумеется, то же самое, но в обратном направлении, сделал его зеркальный антагонист.
