Аппетит у Сумо соответствовал прозвищу.
– Странно, – сказала Лариска. – Обычно она прибегает в столовую первой, чтобы успеть смять две порции.
– А на уроках Сумо была? – спросила моя однофамилица Оксана Кузнецова по кличке Кузя.
– Была! – подтвердила Айсель.
– Может, плохо ей?
– Смыться решила небось!
– Сумо не прогульщица.
– Раньше не прогуливала, а теперь решила начать…
– Да домашку катает, поди, у кого-то!
Предположения посыпались одно за другим. Даже я не удержала язык за зубами:
– Может, просто вышла в ларек? Например, за мороженым? – предположила я, но мои слова пропустили мимо ушей.
– Нет, девчонки, – сказала вдруг Лена Зубатова, сплетница с вечными дырками на колготках и слипшимися, словно сосульки, немытыми волосами. – Кажется, я догадалась, куда пошла Машка! Я видела, как она вышла из здания школы и выглядела при этом очень взволнованной. Думаю, Сумо пошла к «Семерке»! У них же большая перемена еще длиннее нашей, они там во дворе своем гуляют…
– Точно! – воскликнула Клара. – Бондаренко еще вчера фотками Константина заинтересовалась! Я самолично видела, с каким любопытством она их разглядывает!
– Она тоже в Соболевского влюбилась?! – брякнула Вика.
Было непонятно, утверждение это или вопрос, но о влюбленности в парня из школы через дорогу Шилова говорила так, будто это была уже не чья-то сердечная тайна, а всем известный факт.
Лариса отложила вилку. Вид у нее был такой, словно она только что слопала таракана.
– Я не поняла, – спросила Светка, – вы это серьезно?
– Такими вещами не шутят! – сказала Айсель, неожиданно покрасневшая.
– Да что я, выдумывать, что ли, буду?! – заявила Зубатова. – Ясно же, как день! Вы что, Сумо за дурочку держали? Три ха-ха! Думаете, наша Бондаренко – это плюшевый медведь? Центнер мяса, тонна жира, ведро доброты и ноль мозга? Наивные!
– А я всегда, всегда подозревала! – завелась Вика. – Мне эта Бондаренко никогда не нравилась! Строит из себя такую хорошую, а сама небось за спинами чужими…
– Сейчас она уже, наверное, возле «Семерки»!
– Высматривает Костю!
– Думаете, будет его стеняться? Как бы не так!
– Подойдет и познакомится на месте!
– А если Соболевский не захочет с ней дружить, она его по земле размажет!
– Порвет на британский флаг!
– Нет, под мышку возьмет и утащит домой!
– Точно, точно!
– Вот бред!
– Нет, не бред!
– Так и есть!
– Это правда!
Чем дольше продолжался разговор, тем громче и несдержаннее делались голоса одноклассниц, румянее становились их щеки и даже шеи, а в глазах яснее читалась паника. Неужели ревнуют? Я переводила взгляд с одной на другую. Лариска уже вся трясется. Айсель – как помидор. Вика прячет глаза, чтоб не выдать эмоций. Клара кусает губы. У других одноклассниц трагический вид. И даже Оксане, единственной из класса, у кого по-настоящему есть парень, не все равно! Влюбились в Константина? Ну одна, ну две… не все же! Не весь же класс!
– Так! Ну хватит! – Лариса вскочила.
Она не сказала, куда направляется, но девчонки поняли без слов. Сначала встала Светка, потом Вика, потом Клара… А через пару секунд уже все девчонки, побросав еду и не обращая внимания на удивленные взгляды парней, устремились к выходу из столовой.
Я замешкалась. Отхлебнула компота… И, сама не зная зачем, кинулась следом за остальными.
Путь женской части 9-го «Г» лежал, как нетрудно догадаться, через дорогу, к «Семерке».
Гонимые неведомыми силами, мы примчались к лицею, облепили со всех сторон окружающий его территорию решетчатый забор и принялись высматривать Соболевского и Сумо. Со стороны это зрелище, вероятно, напоминало десяток кошек, окруживших крошечную мышку и готовившихся к броску. Причем кошки, сосредоточенные на жертве, делали вид, что не замечают друг друга и будто не понимают, что неизбежно должны сцепиться из-за добычи.
Добыча между тем куда-то делась. Сколько мы ни пялили глаза в поисках Кости и Маши, ни одного, ни другой на лицейском дворе видно не было.
– В школу зашли! – заявила Айсель.
– Нет! – закричала Зубатова. – Они здесь! Прячутся за каким-нибудь турником!
– Они в кустах! – воскликнула Оксана, от чего остальные девчонки стали похожи на разъяренных быков, роющих землю копытом перед тем, как закинуть кого-нибудь на рога.
