— У тебя ведь нет денег, так, малец? — сказал Фостер.
— Ты шутишь, да? — сказал я. — Откуда мне тут брать деньги? Это самая дешевая работа на свете, потому что за нее вообще не платят. Я десять центов у подруги занял, чтобы позвонить тебе за твой счет.
— Я, наверное, просто еще не отгоргонился, — сказал Фостер. — И о чем это, интересно, я думал? Наверное, думал, что спустил все на пойло вчера вечером… или это было на прошлой неделе?.. и у меня не осталось ни цента. Полное куку, скажу я тебе!
— А как же моя еда? — спросил я, осознавая, что деньги мне на еду он, видимо, тоже пропил.
— Она хоть симпотная? — ответил Фостер. — Схиляет в пыльную бурю, в полночь и со свечкой?
— Чего? — сказал я.
— Значит, я привезу деньги, — сказал он. — Хорошему доктору заступить за черту стоит пару сотен. Иногда он и спекульнуть любит — это в нем бизнесмен сидит, — но ты ему сразу вожжи придержишь, если дашь на лапу двести.
Так, давай прикинем: вам нужны билеты на самолет, немного денег с собой, и может понадобиться номер в отеле, чтобы она отдохнула немного после доктора Гарсии.
Сейчас схожу в бар, поставлю на уши парочку завсегдатаев, потрясу и поглядим, что у них высыпется из карманов. А ты держись там, малец, я сегодня вечером попозжа приеду — тут мы эту бодягу и раскочегарим.
Никогда не думал, что в тебе такое есть, малец. Передай своей барышне от меня привет и что все будет в порядке. Фостер едет.
Н-ну Фостер! Я вернулся в библиотеку. Когда я открывал дверь, кто-то как раз выходил. Молодой парнишка, лет шестнадцати. Выглядел ужасно усталым и нервным. Он пулей пронесся мимо меня.
— Слава богу, мой дорогой, ты не заблудился, — сказала Вайда. — Я волновалась, что ты не найдешь дорогу через весь квартал. Как здорово тебя видеть, милый.
Она выскочила из-за стола, не переводя дух, подлетела ко мне и одарила меня огромным долгим поцелуем. С того вечера в конце прошлого года, когда Вайда появилась в библиотеке, она растеряла 80 % всей своей неловкости. Оставшиеся 20 % выглядели очень заманчиво.
— Ну и как? — спросила она.
— Прекрасно, — ответил я. — Вот твои десять центов. Фостер уже едет. Будет поздно вечером.
— Хорошо, — сказала она. — Поскорее бы все это закончилось. Неприятно ждать аборта. Хорошо, что так быстро.
— Да, хорошо. Фостер знает замечательного врача, — сказал я. — Все будет в порядке. Фостер обо всем позаботится.
— Отлично, просто отлично, — сказала она. — А как же деньги? У меня…
— Нет-нет, — сказал я. — Фостер достанет денег.
— Ты уверен, но ведь…?
— Я уверен, — сказал я. — Что за мальчик так быстро отсюда убежал?
— Парнишка просто принес книгу, — ответила она. — Я приняла ее радушнее некуда и записала в Гроссбух Библиотечного Фонда самым красивым почерком.
— Ничего себе, — сказал я. — Первый раз за столько лет я не встретил в библиотеке книгу.
— Ох, миленький, — сказала Вайда. — Ты хочешь казаться таким старым, а ничего не получается, но если постараешься и будешь все время об этом думать, обязательно получится.
И она снова меня поцеловала.
— Схожу взгляну на нее, — сказал я.
— На свою старость? — спросила она.
— Нет, на книгу.
Вайда улыбалась мне вслед, пока я обходил стол, открывал Гроссбух Библиотечного Фонда и читал:
Харлоу Блэйд-мл. ОБРАТНАЯ СТОРОНА МОЕЙ РУКИ.
Автору лет шестнадцать, и он выглядит слишком грустно для своего возраста. Со мной был весьма робок. Бедняжка. Постоянно на меня косился.
Наконец, он открыл рот:
— Вы и есть библиотекарь?
— Да, — ответила я.
— Я ожидал увидеть мужчину.
— Он сейчас вышел, — сказала я, — поэтому я здесь. Я не кусаюсь.
— Вы не мужчина, — сказал он.
— Как вас зовут?
— Что?
— Ваше имя, будьте добры? Я должна записать его вот в этот гроссбух прежде, чем мы примем у вас книгу. У вас же есть имя, правда?
— Да. Харлоу Блэйд-младший.
— А о чем ваша книга? Это мне тоже нужно записать. Просто скажите мне, о чем она, и я внесу это вот сюда, в гроссбух.
— Я рассчитывал увидеть на мужчину, — сказал он.
— О чем ваша книга? Тема, пожалуйста?
— Мастурбация. Знаете, я лучше пойду.
Я сказала спасибо за то, что он принес нам книгу, и еще хотела сказать, что он может поставить ее на любую полку, куда только захочет, но он ушел, не вымолвив больше ни слова. Бедный мальчуган.
