— Да, — ответила Вайда. — Конечно. Это большая честь. Никогда не думала, что мне суждено стать библиотекарем, да еще в таком месте, но, наверное, склонность была, раз я пришла сюда в самом начале с книгой подмышкой.
Она улыбалась, и на ней было короткое зеленое платье. Улыбку она носила поверх платья. Как цветок.
— Это займет лишь несколько минут, — сказал я. — Кажется, на углу есть телефон-автомат. То есть, если он до сих пор там. Я отсюда так долго не выходил, что его могли куда-нибудь передвинуть.
— Он по-прежнему там, — улыбнулась Вайда. — Я тут присмотрю. Не волнуйся. Твоя библиотека в надежных руках.
Она протянула мне руки, и я их поцеловал.
— Видишь? — сказала она.
— Ты знаешь, как вносить книги в Гроссбух Библиотечного Фонда? — спросил я.
— Да, — ответила она. — Я знаю, как это делать, и тому, кто принесет книгу, я расстелю красный ковер, как королю. Не волнуйся. Все будет хорошо. Не извольте беспокоиться, господин библиотекарь. Мне кажется, ты просидел здесь слишком долго. Мне кажется, я тебя отсюда скоро умыкну.
— Можешь попросить их подождать, — сказал я. — Я приду через несколько минут.
— Да иди же, в конце концов! — сказала Вайда. — Расслабь немного свою бабушкину железу и притормози гормоны кресла-качалки.
Ух, в самом деле долго. Я даже не представлял себе, что просидеть в этой библиотеке столько лет — как оказаться вообще без времени. Точно в книжном аэроплане, летящем по страницам вечности.
На самом деле, оказаться снаружи — совсем не то, что смотреть наружу из окна или выглядывать в дверь. Я шел по улице и чувствовал себя на тротуаре очень неуклюже. Асфальт был слишком жестким, агрессивным — или это я был слишком легким, инертным.
Тут есть о чем задуматься.
Мне стоило большого труда открыть дверь телефонной будки, наконец я все-таки забрался внутрь и уже начал набирать номер Фостера в пещерах, как вдруг понял, что у меня нет денег. Я обшарил все карманы — увы, ни цента. В библиотеке деньги не нужны.
— Уже? — спросила Вайда. Она выглядела очень хорошенькой за библиотечной стойкой — в зеленом платье и с головой-цветком.
— У меня нет денег, — сказал я.
Отсмеявшись — а это заняло у нее примерно пять минут, очень забавно, — она сходила за кошельком и высыпала мне в руку пригоршню мелочи.
— Ну ты даешь, — сказала она. — Ты не забыл, как обращаться с деньгами? Их держат вот так. — Она сжала в пальцах воображаемую монетку и снова расхохоталась.
Я ушел. Свой грошик я получил.
Я позвонил Фостеру в пещеры. Было слышно, как звонит его телефон. Он звякнул семь или восемь раз, затем Фостер снял трубку.
— Что такое? — спросил Фостер. — Кто это? Чего ты задумал, сукин сын? Ты разве не знаешь, что сейчас час дня? Ты что? Вампир?
— Это я, — сказал я. — Старый ты пьянчуга!
— Ой, — сказал он. — Малец. Вот черт, что ж ты сразу не сказал? Что там у тебя стряслось? Кто-то привел слона вместо книги? Так кинь ему сена, пока я не пригоню фургон.
— Очень смешно, Фостер, — сказал я.
— Да, недурно, — согласился он. — В твоей шизарне возможно все. Что такое, малец?
— У меня проблема.
— У тебя? — переспросил он. — Ну откуда, к чертовой матери, у тебя проблема? Ты все время сидишь взаперти. Или тюремная бледность начала шелушиться?
— Нет, — ответил я. — Моя подруга беременна.
— ТРАХТИБИДОХ КУКУ! — сказал Фостер, и разговор на некоторое время прервался: Фостер хохотал так сильно, что в сотне миль от него затрясло мою телефонную будку.
В конце концов, он прекратил ржать и произнес:
— Похоже, ты действительно пашешь в библиотеке, себя не помня, но с каких пор блуд входит в число наших услуг? Подруга, а? Беременна, а? Куку, малец!
И он снова заржал. Просто какой-то день смеха у всех — кроме меня.
— Так чего тебе нужно? — спросил он. — Сгонять в Тихуану? Чутка погостить у моего кореша-абортмахера доктора Гарсии?
— Что-то вроде того, — сказал я.
— Ладно, я пропущу пару стаканчиков на завтрак, — сказал он. — А потом залезу в фургон и вечерком, попозжа, буду у тебя.
— Хорошо, — сказал я. — Это как раз то, что мне нужно.
На пещерном конце линии возникла заминка.
