Аборт. Исторический роман 1966 года - страница 15

Они просто не понимают, во что влипают, или же им это нравится. Может, они все — такие же свиньи, как те, кто своими телами всасывает деньги: кинозвезды, модели, шлюхи.

Ох ты ж, Господи!

Я просто не понимаю, чем эти тела так фатально притягивают к себе мужчин и женщин. У моей сестры — мое тело, длинное и костлявое. Зачем все эти слои сверху, не понимаю. Это не мои груди. Это не мои бедра. Это не моя задница. Ты видишь за ними меня? Присмотрись внимательнее. Я там, внутри этого хлама, господин библиотекарь.

Она вся вытянулась ко мне, обвила руками мою шею, а я положил руки ей на бедра. Мы стояли так и смотрели друг на друга.

— Мне кажется, ты неправа, — сказал я. — Нравится тебе это или нет, но ты — очень красивая женщина, и сосуд, в котором ты хранишься, роскошен. Может, тебе не этого нужно, но это тело — твое, и ты должна о нем хорошенько заботиться и к тому же — гордиться им. Я знаю, что это трудно, но не бери в голову, чего бы там ни хотели другие люди и чего бы ни получали. У тебя есть нечто прекрасное — попробуй жить с ним в мире.

Черт возьми, труднее всего в этом мире понять красоту. Не ведись на подростковые сексуальные позывы остального мира. Ты — умница, и голова для тебя важнее, чем тело, — так и должно быть.

Рассчитывать на выигрыш тоже не стоит. Жизнь для этого коротка. Это тело — ты, и лучше к нему привыкнуть, поскольку миру больше ничего не завещано, и от себя не спрячешься.

Это ты.

Пускай у твоей сестры останется ее тело, ты научишься ценить это и жить с ним. Мне кажется, тебе понравится, если только ты успокоишься и перестанешь думать о сточных трубах посторонних людей.

А если будешь зависать на чужих зависах, весь мир покажется одной большой виселицей.

Мы поцеловались.

К счастью, я смог связаться с Фостером в пещерах, когда Вайда обнаружила, что беременна. Мы с Вайдой все обсудили. Решение делать аборт далось нам без горечи — к нему нас спокойно подвела нежная необходимость.

— Я не готова рожать ребенка, — сказала Вайда. — Да и ты тоже, пока работаешь в этой шарашкиной конторе. Может, как-нибудь позже — обязательно позже, только не сейчас. Я люблю детей, просто теперь не время. Если не можешь отдавать им всего себя, то лучше подождать. На свете и так слишком много детей и слишком мало любви. Аборт — единственный выход.

— Пожалуй, ты права, — сказал я. — Не знаю, действительно ли эта библиотека — шарашкина контора, но к ребенку мы пока не готовы. Возможно, через несколько лет. Но после того, как мы сделаем аборт, тебе будет лучше пить таблетки.

— Да, — согласилась она. — Отныне и впредь — таблетки.

Затем она улыбнулась и сказала:

— Похоже, наши тела до нас добрались.

— Иногда такое случается, — сказал я.

— А ты что-нибудь знаешь о таких делах? — спросила Вайда. — Я почти ничего. Сестра в прошлом году делала аборт в Сакраменто, но перед тем она ездила к врачу в округ Марин, он колол ей какие-то гормоны, но они не помогли, потому что оказалось слишком поздно. Уколы помогают на ранних сроках, и они намного дешевле аборта.

— Нужно позвонить Фостеру, — сказал я. — С ним в прошлом году приключилась такая же история, одну из девчонок-индеанок пришлось везти в Тихуану.

— Кто такой Фостер? — спросила Вайда.

— Он отвечает за пещеры, — сказал я.

— Какие пещеры?

— Это здание — слишком маленькое, — сказал я.

— Какие пещеры? — спросила она.

Меня, видимо, слишком потрясли события, происходившие у Вайды в животе. Я сразу не сообразил. Потом немного успокоился и сказал:

— Да, у нас есть пещеры в Северной Калифорнии, где мы храним большую часть книг, потому что здание слишком маленькое, и все фонды в нем не помещаются.

Библиотека очень старая. Фостер отвечает за пещеры. Каждые несколько месяцев он приезжает сюда, загружает книги в фургон и отвозит в пещеры.

Еще он приводит мне еду и всякие мелочи. Остальное время он пьет и ухлестывает за местными женщинами, в основном — индеанками. Такой себе парняга. Просто взрывной.

В прошлом году ему пришлось ехать в Тихуану. Потом он мне рассказывал. Там он знает одного очень хорошего врача. В пещерах есть телефон. Я ему позвоню. Я этим никогда раньше не занимался. Никогда не приходилось. Здесь обычно спокойно. Можно хоть прямо сейчас. Ты присмотришь за библиотекой, пока я схожу позвоню?