А собаку я возьму себе - страница 119

– А ты справишься?

– Это всего лишь несчастное животное, потерявшее свою хозяйку.

– Не знаю… Если хочешь, я похлопочу.

– Было бы хорошо.

Хуан взглянул на часы.

– Дамы, боюсь, что мне пора открывать мою консультацию. Я вас оставлю.

Он поцеловал Анхелу в обе щеки. Я проводила его до двери. Протянула ему руку, он ее пожал.

– От всей души благодарю тебя за помощь, сеньор ветеринар.

– Мне это было очень приятно.

– Хотелось бы знать, было ли тебе и вправду приятно.

Он пристально посмотрел мне в глаза. Улыбнулся.

– Можешь не сомневаться, мне было приятно.

Я тоже улыбнулась. Он повернулся и пошел к своему пикапу. Я с грустью смотрела, как исчезала за углом изображенная на его дверце собака. Потом вздохнула и вернулась в столовую, к Анхеле, тоже заметно погрустневшей.

– Еще кофе? – предложила я.

Она протянула мне свою пустую чашку.

– Петра, теперь, когда мы одни, я хочу тебя кое о чем спросить. Валентина на самом деле собиралась выйти замуж за Фермина? Мне кажется, она действовала так со зла. Поспешила сообщить о своей свадьбе любовнику, чтобы он наконец ушел от жены.

– Мы никогда об этом не узнаем. Это тайна, которую она унесла с собой в могилу.

– Ты думаешь, у Фермина остались те же сомнения?

– По-моему, он не похож на человека, который любит обманываться.

– Тогда он должен был страдать вдвойне; более того, он, наверное, до сих пор страдает.

– А ты не собираешься ему позвонить, поговорить с ним? Возможно, вы смогли бы…

Она покачала головой и сразу посерьезнела.

– Нет, Петра, об этом не может быть и речи. Я хорошо чувствую, когда все заканчивается так бесповоротно.

Я вгляделась в ее доброе, приветливое лицо, погладила по руке.

– Женщина никогда не узнает, что потеряла.

Она попыталась улыбнуться.

– Сделай мне одно одолжение. Передай ему это.

Она вынула из кармана золотое сердечко с портретом Гарсона внутри. Положила его на стол.

– Думаешь, это необходимо?

– Мне кажется, так будет лучше. Нельзя отрекаться от прошлого, но, чтобы оно постоянно напоминало о себе, тоже ни к чему.

– Возможно, ты права.

Она порывисто встала, напомнив мне своей решимостью какую-то героиню. Я протянула ей жакет. Мы обнялись. Я заперла дверь. А перед этим пообещала, что буду навещать ее время от времени, и мы будем с ней вместе пить чай. Маловероятно, что мне снова понадобится совет, касающийся собак, однако в ее компании я всегда смогу погрузиться в атмосферу покоя, рожденную истинной доброжелательностью.

Я вернулась в комиссариат и стала размышлять. Дело закончено – вот первая фраза, пришедшая мне на ум. Дело завершено. Игнасио Лусена Пастор предстал передо мной как что-то далекое, затерявшееся среди часов и дней, словно сон или забытый репортаж в воскресном журнале. Конечно, из-за этой трудноразличимой тени погибла женщина, а у моего товарища разбилось сердце. Издержки профессии, заключила я, пытаясь достичь обычного своего состояния с помощью избитых истин.

Вслед за этим я посмотрела на календарь, причем чисто машинально. На самом деле я прекрасно знала, кому должна позвонить. Я сняла трубку и, напевая, набрала номер…

– Доктор Кастильо, это вы?

Ученый и одновременно любитель криминальных историй не мог справиться с изумлением. Поначалу он вообще лишился дара речи. И все никак не верил, что это я, и не понимал, зачем я ему звоню.

– Надеюсь, вы прочли в газетах сообщение о раскрытии убийства.

– Да, и с величайшим облегчением.

– С облегчением?

– Ну, вроде бы сам я избавился от электрического стула или от чего-то в том же роде. Я тут на днях снова посмотрел по телевизору «Мнимого преступника», так меня холодный пот прошиб. – Я не смогла удержаться от смеха. – Смейтесь, смейтесь, а я ведь перепугался не на шутку.

– Полагаю, я должна перед вами извиниться, поэтому и звоню. Но поймите и меня: вы появились в самый напряженный момент. И потом, почему это вы так заинтересовались расследованием?

– Черт, да не знаю я! Мне всегда нравился детективный жанр. И не только поэтому, а… Вы замужем, инспектор?

– Разведена, а что?

– Вам, наверное, это покажется глупым, но мне пришло в голову… Я тогда подумал пригласить вас выпить со мной, чтобы мы могли поговорить. Я тоже не так давно развелся. Но, конечно, после того как вы чуть ли не обвинили меня в преступлении, я передумал. Решил, что благоразумнее будет держаться от ваших лапок подальше.