Я низко пригибала голову, кутаясь в мантию и стараясь не привлекать к себе внимания. Гости уже начали разъезжаться. При свете луны, то и дело прячущейся за тучами, различала силуэты, направляющиеся к воротам. Отовсюду слышались веселые голоса и смех. По-видимому, большинство, в отличие от меня, все же прекрасно провели сегодня время. На мгновение возникшая в голове мысль едва не заставила повернуть обратно: а с чего я взяла, что ректор уже у себя. Может, он по-прежнему на балу, среди все еще развлекающихся гостей и адептов.
Но интуиция тут же погасила малодушный порыв. Да и подключившаяся в кои-то веки логика говорила о том, что вряд ли он сейчас в бальном зале. Это после неприятного-то объяснения с принцессой? Ирмерий наверняка сейчас терзается чувством вины из-за того, что невольно сделал больно влюбленной в него девушке. И вряд ли сможет делать вид, что все в порядке, и разыгрывать из себя радушного хозяина. Будь это так, я сделала бы вывод, что на самом деле не знаю этого мужчину.
Главная трудность — попасть в его покои так, чтобы никто не заметил. С учетом того, сколько народу снует вокруг, это довольно проблематично. Я обязательно попадусь на глаза кому-то из знакомых, и придется выкручиваться. Но сейчас даже это не могло остановить. Я должна поговорить с Ирмерием чего бы мне это не стоило. Пусть даже все догадаются о наших отношениях. Плевать!
На меня и правда посматривали с любопытством, пока я направлялась по широкому коридору к лестнице. Лин и Дора, стоящие неподалеку и кокетничающие с двумя молодчиками с факультета теоретической и прикладной магии, помахали мне руками.
— Эй, Летти, куда ты пропала? Иди к нам! — крикнула явно успевшая хорошо принять на грудь Лин.
— Совсем забыла, что мне нужно письма в приемной оставить, — выпалила я заранее заготовленную версию, надеясь, что показывать эти самые письма вряд ли потребуют.
К счастью, объяснение полностью удовлетворило любопытство поглядывавших на меня адептов. Мне крикнули вслед, чтобы потом обязательно присоединялась к ним. Я что-то жизнерадостно буркнула в ответ, толком не соображая, что именно, и быстроногой серной взметнулась на следующий этаж. Перевела дух, увидев, что тут никого нет. Проходя мимо запертой приемной, порадовалась, что Лин даже в голову не пришло, что в такой день вряд ли административные помещения будут открыты.
Пробравшись хорошо знакомой дорогой к апартаментам ректора, я замерла у двери. Вся моя отчаянная решимость стремительно улетучилась. Впервые пришло в голову, что он может просто не захотеть со мной разговаривать. И что тогда? Но я ведь не могу уйти просто так, даже не попытавшись… Пришлось собрать остатки силы воли и все-таки постучать в дверь. Мелькнула малодушная мысль — может, его там вообще нет и все решится само собой. Поговорить с ним у всех на виду я ведь не смогу, значит, тяжелый разговор отложится на неопределенное время.
— Кто там? — послышалось не слишком приветливое из-за двери, и я затаила дыхание.
Сердце тут же пустилось вскачь, а в висках запульсировала кровь, мешая мыслить здраво. Что сказать? Мало того, что язык тут же перестал подчиняться, так еще и атаковали панические мысли: если скажу, что это я, точно не впустит. Или впустит?
Я не нашла ничего лучше, как снова постучать. За дверью послышалось приглушенное ругательство, затем направляющиеся по направлению ко мне шаги. Дверь распахнулась так резко, что я невольно отпрянула.
Замерев, смотрела, как хмурое лицо ректора на глазах меняет выражение. Он прищурился, губы сжались так, что превратились в тонкую полоску. И все же Ирмерий не поспешил тут же захлопнуть дверь перед моим носом. Молча стоял и смотрел, так же, как и я, не в силах что-либо сказать. Я понимала, что это не будет длиться вечно и что многое зависит от того, как я себя поведу сейчас. Сжав руки в кулаки, чтобы подавить охватившую меня дрожь, тихо проговорила:
— Ирмерий, пожалуйста, впусти меня. Нам нужно поговорить.
— А нам есть, о чем говорить? — его бровь иронично взметнулась, напомнив излюбленный жест декана Байдерна. Интересно, он сделал это специально?
