Джорджи присмотрелась. Хизер была права. Мопсихе не нравилось, что фуфайку ее хозяйки надел кто-то другой.
– Она считает, что ты покушаешься на ее территорию, – пояснила Хизер. – Подвинься, пусть она залезет в сушилку.
– Я хоть и не питаю симпатии к мопсам, но у меня в мыслях не было ее поджарить, – сказала Хизер.
– Ей там нравится. – Хизер отодвинула Джорджи и открыла дверцу сушилки. – Там тепло.
Хизер подхватила мопсиху и положила на груду белья.
– А если там слишком жарко?
– Тогда она выскочит. Это смышленая порода.
– Все равно это опасно, – сказала Джорджи. – Вдруг ты забудешь и включишь сушилку?
– Мы всегда проверяем, прежде чем включить.
– Мне бы и в голову не пришло проверять.
– Теперь ты знаешь особенность мамочкиных мопсов… Смотри, ей там нравится.
Джорджи заглянула в сушилку. Мопсиха блаженствовала на груде белья. «Как хорошо, что мое белье еще стирается», – подумала Джорджи. Она посмотрела на мопсиху, потом на Хизер:
– Напомни, чтобы я больше не просила тебя посидеть с девочками.
Лифчик Джорджи не выдержал пребывания в стиральной машине. У матери была довольно старая модель. Косточка лифчика, выскользнув из паза, застряла в отверстии барабана. Хорошо еще, что это не угробило машину. Джорджи осторожно вытащила деформированную проволоку.
Еще и полутора часов не прошло с момента, когда Нил повесил трубку. Наверное, сейчас он едет в Айову навещать двоюродную бабушку. Джорджи чувствовала, что больше не может тупо сидеть и ждать. Надо ехать на работу… Нет, не сегодня. Ей не хотелось видеть Сета.
Интересно, можно будет надеть лифчик только с одной косточкой? Ответ на этот вопрос Джорджи отложила до высыхания лифчика. Выгнав из сушилки мопсиху, она затолкала туда выстиранные вещи и пошла в дом.
Хизер сидела на диване и забавлялась своим мобильником.
– Хочешь съездить в торговый центр? – спросила Джорджи.
– За день до Рождества? – оживилась Хизер. – Кто же не хочет!
– Тогда одевайся и поехали.
Хизер подозрительно сощурилась:
– А ты туда без лифчика поедешь?
– Я туда поеду покупать новый. Или сразу несколько.
– А почему ты не хочешь съездить домой и взять свои вещи?
Джорджи представила пустой и неуютный дом. Если она туда поедет, ей опять начнет казаться, что Нил ее бросил.
– Мне нужно успеть вернуться еще до звонка Нила.
– Так возьми с собой мобильник, и все дела.
– Он позвонит сюда… Ты едешь?
– Не-а, – мотнула головой Хизер. – Я останусь дома. Должен же кто-то здесь быть, когда Нил позвонит.
Она сделала особый упор на имени, заключив его в невидимые кавычки.
Сестры хмуро смотрели друг на друга.
– Поехали со мной, – сказала Джорджи. – Я тебе кое-что куплю.
– Что?
– Мы могли бы заглянуть в магазин «Эппл».
Хизер, как маленькая, спрыгнула с дивана, но тут же остановилась:
– Не пытайся меня подкупить. Я не буду хранить твои грязные секреты.
– Нет у меня никаких грязных секретов.
Мобильник Джорджи оставался включенным в гнездо прикуривателя и ожил сразу, как она завела мотор. Семь пропущенных звонков и четыре голосовых сообщения от Сета, а также два пропущенных звонка и одно голосовое сообщение с мобильника Нила. Не успев выехать на улицу, Джорджи затормозила и включила воспроизведение. Она затаила дыхание, ожидая, когда из динамика послышится голос Нила. Не двадцатидвухлетнего парня, а ее мужа, отца ее дочерей.
– Мам, привет! – зазвенел голос Элис. – Бабушка спрашивает, можно ли нам смотреть пятую серию «Звездных войн». Я сказала, что можно, но она говорит, там много разных жестокостей. А папа поехал на кладбище навестить дедушку. Телефон он не взял, поэтому мы не можем спросить у него разрешения. Я сказала бабушке, что, когда Люк будет отрезать Дарту Вейдеру голову, мы просто закроем глаза. Но она нам не верит. Позвони нам и скажи, что можно. Я люблю тебя. Пока.
Элис чмокнула мобильник, и запись выключилась.
Джорджи бросила свой на приборную доску и стала выворачивать на улицу.
– Ты как себя чувствуешь? – спросила Хизер.
– Прекрасно, – ответила Джорджи, сдвигая очки и вытирая один глаз.
– Ты ведешь машину как последний придурок.
– Не выдумывай. Я всегда так езжу.
