– Джорджи?
– Добрый день, Маргарет.
– У тебя все хорошо?
– Да, – соврала Джорджи. – Я просто… Нил дома? Мне очень нужно с ним поговорить.
– У нас тут распродажа. Он пошел прикупить девочкам подарков.
– Понятно, – растерянно пробормотала Джорджи. – А телефон с собой он не берет.
– Как видишь, иначе я не смогла бы сейчас с тобой говорить… У тебя точно ничего не случилось?
– Ничего. Я просто соскучилась по нему. По ним. По всем. – Джорджи на секунду прикрыла глаза. – По вас и… Полу.
Свекровь молчала.
Джорджи решила идти дальше, сама не зная, куда это ее заведет.
– Я очень жалею, что девочкам не удалось по-настоящему его узнать. Они были еще слишком малы, когда он…
– Спасибо за понимание, Джорджи, – вздохнула Маргарет. – И спасибо, что отпустила дочек с Нилом в Омаху. С тех пор как не стало Пола, в предрождественские дни мне особенно одиноко.
– Да, конечно. – Джорджи вытерла глаза. – Передайте Нилу, что я звонила.
Она торопливо нажала кнопку отбоя и бросила мобильник на пассажирское сиденье.
Пусть лежит там.
Похоже, она тронулась умом.
– Боже милосердный! – воскликнул Сет, когда она вошла в кабинет. Даже изобразил отвисшую челюсть. – Боже милосердный и свита ангелов на тысяче велосипедов!
Скотти, пытавшийся пить диетическую кока-колу через нос, поморщился:
– Нос кусает!
– Может, мы… – начала Джорджи.
– Что с тобой? – Сет вскочил со стула и теперь ходил возле нее кругами. – Ты сейчас похожа на Бритни Спирс в начале карьеры, когда она еще флиртовала с парнями из подтанцовки и босой ходила по автозаправкам.
– Надела мамины вещи. Особо искать времени не было. Ехать домой переодеваться – это еще час. Если не полтора.
– А с душем и все два, – усмехнулся Сет, глядя на ее волосы.
– Это действительно вещи твоей матери? – спросил Скотти.
– Она у меня вольная душа. Раскованная женщина… Может, мы теперь начнем работать? Я приехала. Начинаем?
– У тебя на лице что-то непонятно-зеленое. – Сет коснулся ее подбородка. – И липкое.
Джорджи отпрыгнула и заняла свое место за столом.
Скотти продолжил трапезу.
– Значит, стоило Нилу уехать, как ты… Тогда понятно, почему он тебя держит на коротком поводке.
– Я не на поводке, – возразила Джорджи. – Я замужем.
Сет поставил перед ней пластиковый контейнер с ланчем. Джорджи открыла крышку. Сочные корейские лепешки с начинкой. Ей было погано, но не настолько, чтобы отбить аппетит.
Сет протянул ей пластиковую вилку:
– Все нормально?
– В лучшем виде. Покажите, что вы успели напридумать.
Какое там «в лучшем виде»! Хуже некуда!
Надо было тебе сказать? Я и говорил. Больше не могу. Я говорил, что люблю тебя. Оказалось, этого недостаточно. Наверное, этого никогда не будет достаточно. А помнишь, как я тебе сказал: «Джорджи, я больше не хочу так жить»? Помнишь?
В этом был смысл. Если она балансирует на грани нервного срыва, граничащего с паранойей, думая, будто муж оставил ее… в этом был смысл. Однажды Нил действительно оставил ее.
Во всяком случае, это так выглядело.
Тогда они еще не были женаты.
Они учились на последнем курсе. Накануне Рождества ее пригласили на сборище телевизионщиков, которое казалось ей очень важным. Сет работал над сценарием глуповатого ситкома для сети «Фокс» и считал, что Джорджи обязательно нужно познакомиться с остальной командой сценаристов. Кажется, там даже намечалось присутствие какой-то телевизионной звезды. Сборище было неформальным, на заднем дворе чьего-то дома. В бассейне зябко поблескивала вода. За неимением елок гирляндами обвесили лимонные деревья. Из угощения Джорджи запомнила только пиво.
Она позвала с собой Нила. Он согласился, однако весь вечер простоял возле забора, отказываясь разговаривать с гостями. Из принципа. Можно было подумать, что несколько вежливых фраз ни о чем стали бы для него предательством его принципов. Или уступкой, которую он делал… кому? Сету. Калифорнии. Тому факту, что Джорджи затем станет работать вместе с подобной публикой, а Нил сгодится лишь для доставки ее на подобные сборища.
И потому он стоял у забора, выбрав самый дешевый сорт пива из имевшихся и всем своим видом показывая: «Ко мне лучше не соваться».
