— Может, пойдем в кино? — спросил Билл.
— О нет, Билл, только не кино. Не можешь же ты уехать в Техас, не познакомившись с местными достопримечательностями!
— Я приехал увидеть тебя, а не Мексику. В кино мы, по крайней мере, можем держаться за руки. Впрочем, делай, как знаешь.
Пока они ходили по городу, Кей все время мысленно возвращалась к тому, что ей сказал Билл о женитьбе богатого мексиканца на американской девушке, и на душе у нее было тревожно.
— Какая спокойная страна, — заметил Билл.
— Нет, Билл, это не так. Прекрасная, с глубокими традициями страна, но разрываемая внутренними противоречиями.
Биллу понравился шумный разноликий рынок с его неповторимыми красками; индийские купцы в своих лавчонках, смуглые и неподвижные, казалось, совсем не были заинтересованы в покупателях; разговаривающие и смеющиеся на улицах люди; красивые женщины в белых с массой кружев кофтах и красных шерстяных юбках. Билл останавливался у каждого маленького кафе, пил горячий шоколад, ел пирожные и фрукты, и Кей боялась, что ему станет плохо.
Они осмотрели старый собор, построенный в стиле барокко. В нем горело множество свечей, и Кей объяснила Биллу, что мексиканцы празднуют «День свечей». Посмотрев на толпу коленопреклоненных людей в соборе, Билл спросил Кей:
— Их заставляют ходить в церковь?
— Нет. С некоторых пор религия стала личным делом каждого мексиканца. Не возражаешь, Билл, если я поставлю свечку?
— Ради Бога, если твоя пуританская религия не запрещает этого.
Когда Кей вернулась, Билл спросил:
— Ну что, стала счастливее?
— Тверже. Церковь помогает мне, облегчает душу, мне легче решать мои проблемы, — ответила Кей, глядя по сторонам.
— Кей, что с тобой? Почему ты побледнела?
Когда Кей пробиралась сквозь толпу, чтобы поставить свечку, она заметила бородатого мексиканского майора, что-то шепчущего другому человеку, фигура которого показалась Кей тоже знакомой.
— Мне показалось, что я встретила знакомое лицо, — ответила Кей.
Когда они вышли из собора, Билл спросил:
— Кей, о каких проблемах ты говорила? Что-то связанное с Джилл? Ты писала, что не можешь достучаться до ее сердца.
— Сейчас все хорошо. Мы с ней читаем «Алису в Стране чудес», я ее учу петь, и она постепенно оттаивает.
— Как относятся к тебе мужчины в консульстве?
— У меня нет времени на них.
— Кей, ты не умеешь врать. Сейчас я полностью уверен, что в твоей жизни появился другой мужчина. А теперь давай поспешим, а то я опоздаю на самолет.
Уже в машине Билл спросил:
— Как долго ты будешь жить здесь, Кей?
— До тех пор, пока сестра Хью не вернется из Европы в Вашингтон и не возьмет на себя заботу о Джилл. Это может быть скоро, а может растянуться на месяцы. Пока не знаю.
— Когда поедешь обратно домой, заезжай в мой лагерь. К Тому времени я уже буду летать.
У трапа самолета Кей протянула Биллу руку и сказала:
— Прекрасный был день, Билл. Я его никогда не забуду.
— Я тоже, Кей.
— Не увлекайся очень этой страной, Кей, и помни, что существует такой уголок земли, как Массачусетс.
— Я об этом помню, Билл. Хотя и говорят, что «раз ступив на землю Мексики, навсегда отдаешь ей свое сердце».
Билл обнял Кей и поцеловал.
— Гуд-бай, Кей, — произнес он охрипшим голосом.
— Гуд-бай, Билл, мы еще встретимся.
У входа в самолет Билл еще раз оглянулся и крикнул:
— Гуд-бай, дорогая!
Сердце Кей оборвалось. Она чувствовала, что Билл остался в другой жизни.
Кей стояла и плакала, глядя вслед улетающему самолету.
— Плохая примета провожать глазами улетающий самолет, — произнес чей-то голос. Оглянувшись, Кей увидела Дрекса Гамильтона.
