— А чем же? — так же серьезно спросила Зара. — Что ты знаешь такого, чего не знаем мы?
Джэйл внимательно посмотрела на нее, на Фалька, на Тора, то ли решая, может ли она им до конца доверять, то ли как бы соединяя их своим взглядом. Затем она бросила косой взгляд на трех волшебников в углу и, убедившись, что они не прислушиваются к разговору, сказала тихо:
— Эти бестии… они не одни…
Фальк, услышав слова Джэйл, тотчас переспросил на удивление трезвым голосом:
— Ты говоришь про Мурбрук? Мы уничтожили не всех бестий? Туда придут новые?
Джэйл покачала головой:
— Мурбрук — всего лишь крошечный камешек в мозаике. И узор ее гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить.
— Рассказывай! — твердо сказала Зара.
Джэйл помедлила еще несколько мгновений, собираясь с мыслями, и наконец сказала:
— Мурбрук — это отнюдь не единственное место, где за последний год были совершены подобные преступления. Жесточайшие убийства, жертвами которых становились молодые девушки, у которых вырывали сердца.
— И сколько их было?
— По меньшей мере три дюжины. Может быть, и больше. Мы не знаем точно. И во всех случаях раны на телах жертв выглядели одинаково — так, как будто их нанес дикий зверь.
— И где это происходило?
— В Бибельринге, Финстервинкеле и в Галадуре — это далеко на севере, в стране вечных льдов.
— Все эти города находятся довольно далеко от Штерненталя, — заключила Зара. — Много дней пути.
Джэйл кивнула:
— Более того, они далеко отстоят и друг от друга. Тем не менее убийства начались примерно в одно и то же время — на переломе зимы. Так что мы не можем предположить, что Сальери отправил своих бестий в путешествие. Также мы не можем считать, что священник в Мурбруке — единственный виновник преступлений.
— То есть ты хочешь сказать… — протянул Фальк.
— Что во всех частях королевства люди, подобные Сальери, собирают кровавый урожай. Не для себя, а для своего господина. Или господ. Сальери лишь один из многих, кто трудится над тем, чтобы вернуть культу Саккары былую силу.
Зара отхлебнула эля.
— Ты об этом знала еще в Мурбруке? — поинтересовалась она.
Джэйл покачала головой:
— Нет. Я получила важную информацию от Сальери. До этого ничто не связывало все эти преступления воедино. — И, предупреждая следующий вопрос Зары, добавила: — Прочие предатели умирали прежде, чем мы успевали добраться до них и задать вопросы. А перед смертью они уничтожали все, что могло навести нас на верный след. И все они, как и Сальери, были с виду вполне добропорядочными людьми. Один был пекарем, второй — учителем, третий — брадобреем. Ни одного из них нельзя было заподозрить в том, что он — адепт темных искусств. Мы медлили и дали злу глубоко пустить корни. Поэтому мы так торопимся сейчас.
— Злодеи, которые выглядят как злодеи, бывают только в сказках, — наставительно сказала Зара.
А Фальк тут же спросил:
— А что стало с бестиями? Ну с теми, другими, в других городах. Они сбежали?
— Мы их убили, — ответила Джэйл, и снова Фальк почувствовал, что слова причиняют серафиме боль. — Мы убили их всех.
И она сокрушенно покачала головой, словно и хотела бы забыть это, да не могла.
— А кто эти «мы»? — поинтересовалась Зара. — Кому ты служишь? Кто стоит за твоей спиной?
— За моей спиной стоят древние боги, — ответила Джэйл. — И я служу королю — так же, как и мои сестры, серафимы. Как я уже сказала Годрику, наш король — человек мудрый и дальновидный. Он встревожился, услышав об убийствах. И мы отправились в путь по его приказу. Он хочет, чтобы мы узнали все подробности о происшедшем, не вызывая беспокойства у жителей королевства. Король слишком долго боролся за стабильность государства, чтобы потерять все в одночасье.
— Я поняла. — Зара кивнула. — Но почему тогда ты явилась в Мурбрук одна? Где твои сестры? Почему они не помогли и не поддержали тебя?
— У меня есть поддержка, — улыбнулась Джэйл. — У меня есть вы. — Затем ее лицо вновь погрустнело, и она сказала: — Мир изменился. Это коснулось и нас. В прежние времена мы, серафимы, были бессмертны и неуязвимы. Но после войны богов в живых остались едва ли две дюжины моих сестер. Позже многие из них отдали жизнь в борьбе со злом. — Она сказала это, стараясь не смотреть на Зару. — А после войны с бестиями наши ряды опять поредели. Теперь нас можно пересчитать по пальцам одной руки, а этого слишком мало для Анкарии. Больше мы не можем действовать сообща, прикрывая спины друг другу. Я отправилась в Мурбрук, мои сестры — в другие места.
