— О том, что я беременна, черт побери, и, наверное, вам вскоре придется искать другую горничную.
— Другую горничную?!
Адель резко обернулась, глаза ее были расширены, ноздри трепетали от гнева:
— Ты что же, идиотка, не умела этого делать осторожно?!
Жюдит пожала плечами, но ничего не ответила. Для ее хозяйки не было секретом то, что эта юная уроженка Нормандии не тратила времени зря и использовала любую возможность, чтобы заработать деньги. Адель не удивилась бы, узнав, что служанка уже имеет ренту: еще бы, она бесчисленное количество раз заменяла свою госпожу там, где мадемуазель Эрио находила недостойным расточать свои ласки.
— Ты сошла с ума! — заявила Адель безапелляционно. — Другая горничная! Ты думаешь, я могу доверить свою жизнь, все эти детали и мелочи какой-то девчонке с улицы или из агентства? Я привыкла к тебе. Да и не всякая горничная мне подойдет. И речи быть не может о нового прислуге, будь в этом уверена. Выкручивайся как хочешь, но я нуждаюсь в твоих услугах… — Она грозно взглянул на служанку: — Что это ты, черт побери, вздумала? Забеременеть! Какая глупость!
Жюдит весьма дерзко возразила:
— Вы, мадемуазель, тоже однажды совершили такую глупость.
— Я была глупа, как мадемуазель Мари д'Альбон! А ты? Разве можно, живя в борделе, ни в чем не разбираться?
Помолчав, она спросила:
— Надеюсь, у тебя есть на примете один такой болван, которого можно было бы убедить в отцовстве?
— Я даже знаю отца ребенка! — возмущенно вскричала нормандка.
— Прелестно! Поздравляю тебя. И кто же он?
— Мартен. Я уверена, ребенок от него.
Адель пожала плечами:
— Вот уж невезение. С Мартена тебе будет нечего взять.
— Я хочу выйти за него замуж.
Пока Адель обдумывала это заявление, Жюдит рассудочно, как и подобает выросшей в деревне девушке, растолковала ей, какой выгодный это будет брак: поженившись, они еще больше привяжутся к своей хозяйке, будут служить ей вместе.
Адель выслушала ее без особого энтузиазма, потом холодно сказала:
— Ах, Жюдит, если хочешь моего совета, то я тебе его дам. Не выходи замуж. Это слишком большая обуза для женщины, знающей себе цену. А Мартен… О-ля-ля, я представляю, какая из вас будет парочка! Он бегает за каждой юбкой, а ты без ума от всех мужчин… Впрочем, это только тебе решать. Если хочешь, можешь выходить за него, только уж я не ожидала от тебя такой глупости. Но, — она предостерегающе подняла палец, — и речи быть не может об отлынивании от службы. Ребенок и беременность тут ни при чем. Ты мне нужна, потому что только тебе я доверяю — так уж получилось… и, надеюсь, ты никогда не жалела, что это так. Служи мне как следует, и тебе всегда будет хорошо, дорогая Жюдит.
Она кивнула своей наперснице горничной и, шурша юбками, поспешно покинула комнату. На бал она уже опоздала, но разве это имело значение? Было даже полезно показать Делессеру, что она не спешит.
Первое, что Адель заметила, — дамы на балу у Делессера были с ней весьма холодны. Это потому бросалось в глаза, что прежде они как-то пытались сохранить некоторую доброжелательность в отношениях с ней, по крайней мере, держаться ровно, и уж конечно не кивать с высокомерным видом, не произнося при этом ни слова, как они это делали сейчас.
Адель не знала точно, чем это вызвано, но почувствовала: высший аристократический свет теперь уже вполне серьезно отвергает ее, даже не пытается быть снисходительным. Было заметно, что ее вообще хотят оставить в одиночестве на этом приеме и, может быть, так и случилось бы, если бы не графиня де Легон.
Раздраженным взглядом окидывая зал, Адель в ярости подумала, незаметно топнув ногой: «А эти мужчины… О Господи! Эти мужчины — они ведь все бывали у меня, все до единого! Теперь жены приказали им не говорить мне ни слова, даже не приветствовать, и приказание свято исполняется». Она даже подумывала, не подойти ли ей из чувства мести к одному из гостей, который втайне от жены заплатил сто тысяч за ночь с мадемуазель Эрио, и не сказать ли: «Добрый вечер, мадам! Как приятно встретиться: ваш муж — мой любовник. Меня зовут Адель, а вас?» Черт побери, это была бы дерзкая и забавная выходка, и, не окажись поблизости жены бельгийского посла, Адель поступила бы именно так.
