Горячие пальцы впились в ее запястье, и сон оборвался. Сашка открыла глаза и узнала змеиный силуэт Вирго: ее точеный профиль, высокую гибкую шею, покатые плечи и тонкие костлявые руки.
— Пойдем со мной, девочка, — прошептала Вирго, крепко удерживая Сашку за локоть.
Вирго была одета в кожаное платье без рукавов. Ее длинные завитые волосы были распущены и прыгали в такт шагам.
— Ты чего тогда испугалась? — Она уводила Сашку ей одной известными коридорами-лабиринтами, то взлетающими под облака, то нисходящими в бездну. — Я просто хотела тебе сказать, что у тебя тоже есть знак, и все… Мне так скучно, давай подружимся. Ты будешь приезжать ко мне в гости, мы будем ворковать, купаться и пить вино…
— Какой знак?
— Да вот же он, на шее, под платьем, — Вирго вознамерилась расстегнуть молнию на Сашкиной спине.
— Нет, не сейчас, я посмотрю потом. А что он означает?
— Твое тело — собственность Темного Хозяина, и, если он захочет, ты придешь на зов и будешь делать, что прикажут.
— Я что, зомби?
— Да…
— И ты тоже?
— И я тоже… Сейчас он метит эту новенькую, Хельгу…
— Вирго, пойдем туда, где никого нет, хоть в библиотеку. У тебя есть ключ от библиотеки?
— Мне не нужен ключ, — пожала плечами Вирго.
— Отведи меня туда…
Вдвоем они вошли в темную библиотеку через потайную, скрытую за портьерой дверь. Среди книжных полок в глубокой стенной нише светилась чаша. Сашка вся потянулась на этот свет, но Вирго обняла Сашку.
Сашка приподняла измятую юбку, выдернула из-за пояска пистолет и с силой ударила рукоятью в висок Вирго, та обмякла и скатилась к Сашкиным ногам. Из ее ноздрей на ковер вылилась струйка темной крови.
Споткнувшись о тело Вирго, Сашка бросилась к Граалю. Чаша была наполнена свечением, словно заблудившийся свет не мог найти выхода из кристалла.
Оконное стекло взорвалось и осыпалось. Рама с треском расселась под мощным ударом снаружи. Огромный волк, роняя с клыков грязную пену, прыгнул в комнату через разбитое окно. Свесив язык и тяжело поводя боками, он уставился на Сашку. Воздух дрожал от глухого рыка. Во дворе слышался женский визг, вопли охраны.
Не сводя с Сашки налитых кровью глаз, волк переступил через слабо застонавшую Вирго, принюхиваясь к запаху теплой крови. Прижимая чашу, Сашка чуть подалась к потайной двери. Волк повел мордой и вдруг с хрустом вцепился в шею Вирго. Он волочил смятое безжизненное тело, продолжая наступать на Сашку.
Спрятав чашу под фатой, Сашка выскочила из библиотеки. Смертельно напуганные гости спешно ретировались с праздника. Она приняла из рук швейцара шубу и ринулась к машине. На выезде из имения скопилась пробка из нескольких машин, и Сашка потеряла драгоценные минуты. Минут через двадцать она вырулила на МКАД. И только теперь услышала позади себя сирену. От усадьбы неслась погоня. Шоссе впереди нее прострелили мощные фары. Снег валил хлопьями, заметая пути. Сашка прибавила скорость и, обогнав кавалькаду машин, оторвалась от преследования. Километров через двадцать она резко свернула с трассы, вырулила к черному, еще не ставшему под лед озеру. На берегу лежал обрубок ствола. Сашка зафиксировала руль фатой и, прижав педаль газа чурбаком, спустила машину в озеро. Подсвеченная яркими фарами вода вскипела и опала. Где-то на шоссе, позади нее, взревели моторы и звуки милицейских сирен.
Берега озера поросли высоким частым кустарником, и Сашка бросилась в колючую темень. Прижимая к груди чашу, она уходила все глубже в густую непролазную чащу. Сучья цепляли за шубу, полосовали платье, царапали лицо и руки. Она, как зверь, уходила все дальше, слушая, как стихает рев погони, и те, кто преследовал ее, мчат к Москве по ложному следу.
Обойдя озеро, она вышла к извилистой речушке. Заросли ивняка остались далеко позади. В зыбком свете поблескивало ледяными скважинами болото. С неба сыпанул тяжелый колкий град. Ей казалось, что она идет уже целую ночь, на самом деле прошло не больше полутора часов. Обессилев, она села на поваленный ствол, поставила чашу на колени и, согрев ее дыханием, прижала к щеке и впервые заплакала.
Она самонадеянно вызвала на бой силы тьмы, с которыми тысячелетиями не могли совладать святые и волшебники. Маленькая, слабая, обреченная, на что она надеялась теперь? Она потеряла «слово чистое, как горний ключ» и из всех богатств мира возлюбила свой переменчивый успех, свою красоту, себя саму, и тем открыла дорогу Дьяволу. Дьявол там, где забыт Бог, где в сердце человеческом вместо любви и совести восседает на рубиновом престоле себялюбивый карлик с золотыми копытцами на ногах. Но с ней Грааль, чаша Мира, чаша искупления, а значит, у нее все еще есть надежда.
