Пехлевийское слово для обозначения «блудницы», этимологически означает не более чем «тот, кто носит детей», и первоначально должно было означать просто «женщина», и скорее всего именно ей она первично была в мифологии. Более того, есть еще одно любопытное сходство с мнением Теодора бар Конаи. В отличие от других демонов, Блудница, похоже, не с самого начала с аХриманом. Она пришла к нему «после трех тысяч лет». Поэтому, кажется, в этой неортодоксальной версии создания Ормазд подарил Гайомарту супругу53, и эта пара существовала рядом на протяжении трех тысяч лет, ни разу не установив контакт друг с другом. И только после того как прошло три тысячи лет женщина, изрядно заскучавшая, решила поискать приключений в другом месте. Она расположила к себе АХримана и, разрешив ему себя поцеловать, стала безнадежно осквернена. Как будто этого было не достаточно, она продолжала «сливаться с Разрушительным Духом». Для осквернения женщин, она присоединилась к нему, а женщины, поскольку они оскверненные, могут осквернять мужчин, а тогда «мужчины» не смогут выполнять свою работу».
[53. А смысл существовать рядом с существом, которое не нуждается в дополнении (с Гайомартом)? ]
Осквернение мужчины женщиной
Кроме трех отрывков, которые мы процитировали, мы ничего больше не знаем о «Блуднице», и нам никогда не рассказывали конец истории. Однако, поскольку Блудница есть «самый серьезный противник Добродетельного Мужчины», и поскольку, просто называя вред, который она может ему причинить, она смогла поднять аХримана из того ступора, в который он впал, всего лишь взглянув на Добродетельного Человека, и поскольку ее цель – осквернить мужчину при помощи уже оскверненной женщины54, конец истории без сомнения таков: она заставила Добродетельного Мужчину заключить с собой союз. Только так можно объяснить, как Ормазд «знал, что в то время Разрушительный Дух мог дать все, чтобы демоница Блудница не попросила, и что это ему (Ормазду) будет выгодно55». Это был его замысел, что, несмотря на развращенное поведение женщины, два пола должны быть объединены, чтобы человеческая раса могла увеличиваться и размножаться. Задумав такой конец. он представил ей «пятнадцатилетнего юнца». Стратегия сработала, т.к. женщина сразу же потребовала от аХримана, что бы он дал ей «страсть к мужчине», чего, наверное, не мог дать Ормазд56. Преимущество сейчас было у Ормазда. Правда аХриману удалось осквернить женщину, а она в свою очередь осквернила мужчину, но как компенсация, было гарантировано то, что женщина подчинена мужчине навсегда, и что (что намного важнее) она даст Добродетельному Мужчине возможность размножать свою расу.
[54. Едва ли это существо стоит называть женщиной, поскольку оно так же собиралось причинить страдания и быку. Ну разве, что в ЭТОМ смысле… смелое конечно рассмотрение. Надо детям запретить читать этот пассаж
55. И каое это имеет отношение к желанию Ормазда?
56. Манихейская теория. Из текста Бундахишина это не вытекает]
Мы увидели, что одной из отличительных черт зурванизма является то, что он, при случае, представляет Ормазда как не очень премудрого и всемогущего. А потому нескольку удивительно читать в противоположной ортодоксальной книге Бундахишн, что он сам признается, что не мог найти другого способа обеспечить выживание человеческого мужчины, кроме как создав «женщину, - отродье блуда». И так он сокрушает:
«Я создал тебя, о, ты,– отродье блуда, и ты была создана так, что твой рот соприкасался с ягодицами, и совокупление кажется для тебя подобным вкусу вкуснейшей еды во рту, и ты – мой помощник, т.к. из тебя рождается мужчина, но ты меня, Ормазда, огорчаешь. Но если бы я нашел другой сосуд, из которого сделать мужчину, я бы никогда не создал тебя,– отродье блуда». Но я искал в воде и на земле, в растениях и в животных, в самых высоких горах и глубоких долинах, но не нашел сосуд, из которого добродетельный мужчина мог бы появиться, кроме как женщина, отродье – блуда».
В этом опять есть зурванитский привкус, поскольку Ормазд, всемогущий и премудрый, признает, что он ни то, ни другое. Чтобы увеличить количество мужчин в человеческой расе, которая борется против аХримана, он не придумывает ничего лучшего как создать женщину, несмотря на то, что она причиняет ему боль. Это приписывание Ормазду определенной наивности, в сочетании с почти ужасным отвращением ко всему, что связано с женщиной, кажется типичным для зурванизма. Женщина представлена как имеющая фатальную предрасположенность к злу, т.к. как и вода, и сама женщина, хоть и созданные Ормаздом, покидают его и принимают сторону Дьявола.
