— Ого, богач!.. Вот это, с розочкой…
Динка ела мороженое красиво: откусит кусочек, отставив мизинец, улыбнется и на Альку вскинет глаза. Снова откусит. Он бы хоть пять стаканчиков купил ей этого сливочного пломбира с розочками, только бы вот так улыбалась и смотрела на него.
Но нет, простуживаться ей ни к чему. Лучше конфет теперь купить.
В стеклянном киоске всякие были конфеты. Алька выбрал самые дорогие — трюфели.
— Сколько взять?
— Так говоришь, — удивленно заметила Динка, — будто целый килограмм собираешься покупать.
— Могу и килограмм! — не моргнув, сказал Алька. — Хочешь?
— Пожалею тебя: возьми сто граммов.
Альке показалось стыдно брать такую малость. Двести — еще куда ни шло. Динку его расточительность не испугала.
— Ничего, одолеем, — ласково улыбнулась она и, ловко высвободив из серебряного плена конфету, вонзила острые зубки в твердый шоколад.
У кассы, где продавали билеты на качели, Динка сказала:
— Бери сразу по два билета. А то не успеешь раскачаться — начинают тормозить.
Альке разве жалко? Взял, как просила. А потом ругал себя. Закружить ее собирался! А вот теперь, стремительно взлетая то справа, то слева, он только об одном думал: когда же под днищем их зеленой лодочки заскрипит тормозная колодка?
Потом они побывали в комнате смеха, постояли перед эстрадой (на лавочках ни одного свободного места не было), где трое артистов, на манер знаменитых «ярославских робят», пели частушки о домоуправе, моднице и о костюмах, которые они сшили в местном ателье.
В седьмом часу стали собираться домой.
— Может быть, еще хочешь конфет? — спросил на прощание Алька.
— Лучше заварное пирожное и бутылку воды, пожалуйста.
За столиком, откусив пирожное и запив его лимонадом, Динка с уважением сказала:
— Ты — как настоящий джентльмен.
На такую похвалу Алька не нашелся что ответить.
— Деньгами соришь, — добавила Динка. — Ах, забыла: ты же зарабатываешь!
Алька смутился. Мало все же было приятного в этом напоминании. Но Динка не заметила его смущения и продолжала:
— Уважаю сильных людей. С твердым характером которые.
— Значит, меня не уважаешь?
Ее глаза непонимающе округлились.
— Сама же сказала, что у меня характер покорный… И какой там еще?..
Динка вновь отпила глоточек, взглянула на Альку.
— Верно… Только все равно он у тебя сильный. Правда.
Алька еще больше покраснел. На этот раз — от похвалы. Он допил свой стакан.
— Еще не взять?
— Хочешь, чтобы я лопнула? — Динка засмеялась. — Мама и так ругает меня, что сладкого много ем… Поздно уже. Поехали домой…
Незадолго до того, как выйти на своей остановке, Динка вдруг сжала Альке локоть.
— Вспомнила! Собачку мою не выбросил?
— Которую подарила? Скажешь! Как же я выброшу?
— А ничего в ней не заметил?
— Бант, — сказал Алька. — Нос красный, глаза…
— А еще?.. Короче говоря, не заметил. Придешь домой, еще раз посмотри. Получше… До свиданья! — Динка спрыгнула с подножки.
Альке можно было бы вместе с ней выйти. Проводить немного. Он так и намеревался поступить. Но Динка до того заморочила голову с этой своей собачкой, что растерялся, не успел выскочить…
Дома он взял с пианино лохматого пуделя, осмотрел со всех сторон. О чем она говорила?.. Хоть и красиво была завязана шелковая лента, Алька решил развязать. Тут все и обнаружилось: под лентой на собачьей спине чернела неширокая прорезь. Копилка, догадался он.
Но для чего ему копилка? Раньше, говорят, в моде были… А как же обратно оттуда вытаскивать? Алька достал из кармана десятикопеечную монетку и опустил в щель. И сколько потом ни тряс лохматого пса — не выскакивала монетка. Будто проглотила ее хитрая собачонка. А может быть, в том и весь секрет — что взять оттуда нельзя?
Алька поставил пуделя на место. Подошел к своим аквариумам. Сколько же тут рыбешек всяких развелось! Подрастут немного, и не заметишь, что больше тридцати штук взял уже отсюда. Мелочь, в общем-то, а… Он вынул вторую зелененькую бумажку, которую получил сегодня из рук молоденького лейтенанта, похрустел ею, подумал, свернул вчетверо и засунул в щель на спине пуделя. Целей будет.
А когда через минуту вновь красивым бантом завязал ленту, то невольно подумал, что никто никогда не догадается, что спрятано в животе этой лохматой собачонки. Точно: целей будет.
