— А дальше?
— Так вот. Вчера вечером мы собрались у нее: я, еще с десяток придурков из Виллиджа, Джек, я тебя с ним знакомила на…
— Тара, не сообщай мне список гостей, переходи к сути!
— С Джоан — то же самое!
В Сьюзен вспыхнуло облегчение — если кто-то еще испытывает подобный страх, значит, он — реальный, его можно объяснить!
— Она слышит такое же молчание?
— Ну да! Нет, не в точности, но почти. По крайней мере, так объясняет Юрий…
— Какой Юрий?
— Ты вроде бы не желала слушать список гостей?
— Да ну тебя! — расхохоталась Сьюзен.
— О’кей! К сути. Но очко в мою пользу. Юрий Гросс — один из парней у Джоан…
— Один из придурков…
— Вот уж нет! Ассистент профессора из университета Хайфы, приехал к нам проводить исследования… Я рассказала всем, что с тобой творится. И Джоан принялась говорить о своем приключении с телефоном. Тогда выступил Юрий. Боже, вот это мужик! Догадайся, в какой области он трудится? Экстрасенсное восприятие. Ну, он как-то по-другому называет, но это одно и то же. Знаешь, физические феномены, телекинетика… Очередь к нему до Восьмой улицы! С каждым приключалось такое, что от страха ум отшибало! И никто ничего им объяснить не мог! Во! Обычным способом — необъяснимо!
— Экстрасенсное восприятие, — пробормотала Сьюзен про себя. — Тара, он психиатр?
— Не такой психиатр, которому выплакиваются. Он — профессор. Ученый. Послушай-ка… У меня с ним свидание. Ты приходишь ко мне в полвосьмого и беседуешь с Юрием. А потом, когда все будет урегулировано и страхи исчезнут, выметаешься и оставляешь нас наедине. У-ух, мужик он обалденный!
Сьюзен обняла Тару, ощущая теплоту полного тела, и сказала:
— Если не сработает, сходишь со мной к колдуну?
— Нет, с меня хватит! — И Тара звонко шлепнула ее по заду.
В семь вечера Сьюзен затормошила Андреа («Кто у нас самая хорошенькая девочка в мире?»), поставила кофейник, выполняя долг жены, и, наконец, ушла.
Юрий Гросс действительно оказался обалденным. Когда Сьюзен вошла в маленькую гостиную Тары, ей едва удалось скрыть удивление при виде его. Тара всех мужчин через одного объявляла отпадными, но этот и вправду был неотразим! В джинсах, в свободном вязаном джемпере, светлые кудрявые волосы взлохмачены, бледно-голубые глаза пронзали насквозь, огромные руки умели, казалось, и разить и ласкать.
Сьюзен сама удивилась, поймав себя на том, что краснеет. К счастью, Тара приписала это обычному смущению. Они выпили, дружелюбно поболтали о всякой всячине, а потом Юрий приступил к главному.
— Тара рассказывала, с вами приключилось нечто необычное.
— Наверное, можно назвать и так. — Сьюзен плеснула себе еще вина.
— Расскажите, пожалуйста, сами, — потребовал он.
Рассказывать Сьюзен старалась спокойно, даже деловито, не то еще примет за истеричку и откажется помогать. Справлялась она так успешно, что Тара даже перебила разок:
— Да скажи же ему, как ты перепугалась!
— Мне было жутковато, — призналась Сьюзен.
Юрий вытянул перед собой большущие сноровистые руки, потрещал костяшками и начал:
— Приходилось ли вам слышать об экстрасенсорном предвосхищении?
— Да, конечно.
— Вспомните про кино: техника — «обратный кадр» — стара и общеизвестна, а сейчас появилась новая — «забег вперед». Когда герой или зрители видят событие, которому еще предстоит случиться. Техника приема знакомая и основана на случаях из реальности. А их — тысячи. Все проверены. В них уже нет ничего необычного. Подобное происходит во всем мире. Может, случалось и всегда, но теперь, когда нашу область науки признали, о них сообщают. Людям открываются грядущие бедствия задолго до их свершения, видят они и счастливые события…
— Вы считаете, со мной это и произошло? — Сьюзен истово надеялась, что зернышко вероятности, которое в ней заронили, разрастется в веру.
— Возможно. Вполне.
— И что же я предвижу… вернее, предслышу?
— Да что угодно. Болезнь, смерть… — Он заметил, как по лицу Сьюзен полыхнул испуг. — Нечто, что может случиться лет через тридцать-сорок. — Лицо у нее расслабилось. — Для экстрасенсорных предвосхищений не существует временных границ.
— Но прежде… со мной ничего подобного…
