Алекс не успела вылезти из машины, как дверь открылась и на пороге показался капеллан, добродушный коренастый мужчина средних лет, с седеющими волосами; он, как и полагалось, был в черной сутане с белым воротничком, на ногах – сандалии. Темные стекла его очков блеснули на солнце.
– Миссис Хайтауэр?
Алекс кивнула, и ее ладонь утонула в теплом, крепком и успокаивающем пожатии его руки.
– Легко добрались?
– Благодарю вас, да.
Он посмотрел на часы:
– Боюсь, у нас очень мало времени. К сожалению, в семье одного из наших пациентов произошло несчастье, и я должен…
– Да-да, конечно, – сказала она. – Вы очень любезны, что вообще согласились уделить мне время.
Капеллан провел ее в большую гостиную с розовым ковром и усадил на диван. Сам же сел в кресло, поставив ноги на розовую подушечку. Она огляделась. Комната – вся в мягких розовых и коричневатых тонах – показалась Алекс до странности голой и пустой, в ней не хватало каких-нибудь безделушек, украшений, казалось, ее только что ограбили. Небольшая статуэтка на каминной доске, на стене фотография школьника в рамочке и телевизор – ничего, что могло бы отвлекать внимание от человека в черном, сидевшего в кресле напротив нее. Алекс сложила руки на коленях.
– Вы очень добры, что согласились принять меня, – повторила она.
Священнослужитель добродушно улыбнулся:
– Ничего особенного. – Он сделал паузу. – Итак, Джон Босли?
Алекс кивнула.
– Я хорошо его знаю.
– Он в самом деле… еще жив?
По лицу священнослужителя пробежала тень.
– Да, по крайней мере, был вчера. И даже более чем.
– Просто я сомневалась… вот и все.
– О да, более чем жив. – Он встал. – Я только что вспомнил… одну минутку.
Капеллан вышел из комнаты, а Алекс снова стала осматриваться – телевизор, видеомагнитофон; она уставилась на статуэтку на каминной доске. Два изящных создания из другого столетия, влюбленные и беспечные. Беспечные… В таком-то месте? – подумала она.
Священнослужитель вернулся.
– Я захватил вот это… просто чтобы убедиться. – Он положил перед ней маленькую черно-белую фотографию.
Алекс уставилась на нее. Глянцевый прямоугольник в руках так дрожал, что изображение расплывалось. Два снимка – один анфас, другой в профиль, под ним ряд цифр – бледное худое лицо с копной густых волос. И глаза. Эти глаза.
– О господи, – пробормотала она. – Фабиан. Невероятно, до чего похож. – Она выпустила фотографию, и она упала ей на колени. Алекс попыталась поднять ее, но та выскользнула из непослушных пальцев и спорхнула на пол. Она наклонилась, вдруг ощутив мучительный позыв к рвоте, и приложила руку ко рту. Потом глубоко вдохнула, и все прошло.
Алекс снова посмотрела на капеллана. Тот сидел в кресле со спокойной, мягкой улыбкой.
– Вам очень трудно, – тихо сказал он. – Очень.
– Это сходство… – Алекс замялась.
Капеллан улыбнулся; выражение его лица показалось ей несколько странным.
– Вы никогда раньше не видели его?
Алекс покачала головой.
– Прошу простить меня… я не совсем понимаю. Вы сказали, что он отец вашего… э-э-э… сына?
Алекс кивнула.
– Но вы никогда не видели его?
Она почувствовала, что краснеет.
– Мой муж был… м-м-м… бесплоден. Я была оплодотворена спермой донора… им оказался Джон Босли. Это было сделано одним врачом в Лондоне.
Капеллан нахмурился:
– То есть, строго говоря, вы не имеете к нему никакого отношения? – Он помолчал. – И все же, мне кажется, это не так. Интересная ситуация… – Он улыбнулся, чуть жизнерадостнее.
– Можно ли мне увидеться с ним?
– Я должен получить разрешение начальника тюрьмы.
– Мне хотелось бы повидаться с ним.
Капеллан улыбнулся:
– Не знаю. – Он покачал головой. – Эта встреча может вернуть его к прошлому, что не пойдет ему на пользу. Я передам вашу просьбу, но особого оптимизма у меня нет. Видите ли, его состояние начинает улучшаться, но лечение шизофрении – процесс медленный и трудный, а что касается его, то тут масса всяких осложнений.
– Могу ли я узнать, за что он здесь очутился?
Капеллан снова встал.
– Я принес досье… вообще, это против правил… но в данных обстоятельствах… не сомневаюсь, что можно сделать исключение.
Алекс засунула пачку машинописных листов обратно в желтый конверт и натянула на него резиновое колечко.
