– Почему, Филип?
В комнате внезапно потемнело, и она услышала шум хлынувшего дождя. Алекс представила себе холодный погреб, женщину в цепях, которая, рыдая и дрожа, прислушивается к капели. Она передернулась.
Мейн сунул сигарету в густые заросли усов и забыл прикурить.
– Как ты пришла к этой мысли?
– К какой?
– Повидаться с капелланом.
Она пожала плечами:
– Не знаю. Я позвонила в Бродмур – выяснить, могу ли я увидеться с Босли. – Алекс слабо улыбнулась. – Когда мне ответили, голос был такой, словно я позвонила в гостиницу.
– Но встретиться с ним тебе не позволили?
– Необходимо письменно обратиться в управление тюрьмы. Я спросила, с кем бы я могла поговорить по этому поводу. – Она снова повела плечами. – Меня соединили со священником.
Алекс обвела взором привычный хаос; на диване спал Блэк. Секретер, письменный стол, каталожные шкафы – каждый квадратный дюйм пола завален грудами бумаг. Бумаги погребли под собой старую электрическую пишущую машинку и принтер с клавиатурой компьютера. Бумаги были повсюду.
– Напоминает твою машину, – заметила она.
– Мою машину?
– Ну да. И как ты тут работаешь?
– Справляюсь.
Она улыбнулась:
– Мне пришло в голову, что раньше я не была ни в одном из кабинетов моих авторов. Это открытие.
Он обвел взглядом комнату, кивнул:
– Здесь ты в самом деле не была.
– А ты бы хотел, чтобы я тут обосновалась?
– Нет, господи, да нет же. Я считаю, это только к лучшему, что при тебе Дэвид.
– Он пытается излечить меня.
Порывшись в кармане, Мейн извлек спичечный коробок.
– Ты собираешься… ты собираешься вернуться к нему? – несколько смущенно спросил он.
Алекс качнула головой.
Чиркнув спичкой, Мейн закурил и пристально посмотрел на нее. Алекс покраснела.
– Он очень добр ко мне; у него много сил. Мне кажется, что в данный момент я в нем нуждаюсь, хотя мне этого и не хотелось бы – не хочу снова причинять ему боль. – Алекс помолчала. – Он заслуживает кого-нибудь получше.
– Не стоит себя недооценивать, девочка.
У нее увлажнились глаза, на мгновение она смежила веки и склонила голову.
– Я так боюсь, Филип.
– А что думает Дэвид?
Алекс уставилась на мрачную заднюю стену дома напротив.
– Он хочет, чтобы я обратилась к психиатру.
Мейн покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Только не это.
– А что, по-твоему, я должна делать? Ты разрываешься в противоречиях, не так ли? А мне нужна помощь, Филип, мне требуется поддержка. – Она снова посмотрела на него. – В последний раз, когда мы говорили, ты сказал, что порой души хотят вернуться, потому что у них остаются незавершенные дела.
– Это теория. Всего лишь теория.
– У тебя только и есть что твои чертовы теории.
Он обиделся и стал беспомощно озираться вокруг.
– Прости, – сказала она. – Я не хочу злиться. Но все, что ты делаешь, – это потчуешь меня всякими предположениями, так же как и все остальные. Прошлым вечером я три часа выслушивала теории Дэвида: как я эмоционально измотана, как мне нужна помощь психиатра. Несколько дней назад свою теорию изложил мне младший викарий – мне, мол, нужна пасторская поддержка. Есть у меня и теория Моргана Форда о влиянии темных сил зла. И еще ты со своими рассуждениями о генах. Что мы заложники наших генов, так? – Алекс оторвалась от жесткой спинки стула и наклонилась к нему. – Капеллан тоже дал мне понять о существовании генов, что, мол, шизофрения передается по наследству. И Форд толковал о генах. Он поведал мне, как они важны в потустороннем мире, мол, и там гены представляют собой нечто вроде чертежа личности.
Мейн медленно склонил голову:
– Так оно и есть.
Зазвонил телефон. Потянувшись, Мейн снял трубку.
– Алло? – задумчиво сказал он.
Алекс наблюдала за ним. Здесь она чувствовала себя в безопасности – клубы дыма, мятый пиджак, надежная, прочная мебель… Здесь обитало знание; он многое знал, и у него были ответы чуть не на все загадки и тайны. Жизнь мира не доставляла ему особых хлопот.
За одним исключением. Она вспомнила, как его била дрожь, когда в последний раз он был в ее гостиной.
Филип взял ручку и что-то нацарапал на обороте ближайшей страницы.
– Боже милостивый. – Он помолчал, потом долго что-то писал. – Ясно, – сказал он наконец. – Ужасно. До встречи. – Повесив трубку, он повернулся к Алекс. Взгляд его помрачнел, в комнате повисло неловкое молчание. – Это мой… м-м-м… приятель, тюремный психиатр.
