– Простите, кто вы такая?
– Мне нужна помощь. Мне необходимо встретиться с медиумом. Прошу прощения, вы действительно медиум?
– Да, – ответил он таким тоном, словно имел дело с сумасшедшей.
– Могу я приехать и увидеться с вами?
– Вам необходим сеанс?
– Да.
– У меня есть свободное время в понедельник, в десять часов. Вас это устроит?
– Я бы хотела выяснить… нельзя ли завтра?
– Завтра? – возмутился он. – Боюсь, что никак не получится. В понедельник или… в противном случае только в мае. Дайте-ка взглянуть. Да, 4 мая я могу вас принять.
4 мая. Она снова бросила взгляд на календарь. Что это? Что это такое, черт побери?
– Нет, прошу вас, в понедельник. – Она уловила звук подъезжающей машины. Хлопнула дверца, гавкнул пес.
– Могу ли я узнать ваше имя, будьте любезны.
– Меня зовут… – Она замялась. Как назваться? Каким именем? – Шуна Джонсон, – наудачу брякнула она. Ей показалось, что он немного насмешливо повторил имя – словно поймал ее на вранье, – и она смутилась.
– Могу ли я узнать ваш номер телефона?
– Я… м-м-м… в гостях. – Только не давать ему номер телефона, который он может проверить и выяснить, кто она такая, главное – не оставлять никаких следов. Оглядываясь в поисках выхода, Алекс заметила надпись на кожухе монитора – «Юго-Восточная система деловых связей» – и дала ему номер, напечатанный под ней. – До встречи в понедельник, – сказала она.
– До свидания.
Ей не понравилось, как он попрощался с ней, словно она ничего для него не значила и его совершенно не волновало, позвонит ли она ему или нет. Хотя… Чему удивляться: сейчас уже четверть одиннадцатого, суббота. А как бы реагировала она, если бы кто-нибудь позвонил ей сейчас и осведомился, просмотрела ли она рукопись. Снова послышался шорох. О господи, кто-то пытается открыть дверь.
Она резко повернулась, но никого не было. Снова тот же звук, но приглушенный, где-то под ней, опять залаяла собака. Она подошла к окну и выглянула. У обочины она увидела машину, рядом с ней – Филип Мейн, который с тревогой смотрел на ее окна.
Уже? Как он только успел? Она повертела ручку окна, распахнула его и высунулась наружу. Нет, он еще не мог оказаться здесь, слишком быстро.
– Алекс, ты в порядке?
Куда-то исчез целый кусок времени. Что происходит? Что, черт возьми, происходит?
– Алекс? Мне что, выломать внизу двери?
– Нет, – слабым голосом ответила она. – Я кину ключи. – Она бросила связку, увидела, как он отпрыгнул в сторону, услышала звяканье, когда связка упала на тротуар.
С облегчением переведя дыхание, она вышла в офис. За дверью раздавалось ворчанье. Открыв ее, она увидела маленького черного бультерьера; он стоял ощетинившись, обнажив зубы, вывалив язык, с которого стекала струйка слюны, и издавал низкое рычание.
На лестнице послышались шаги, и на площадке, отдуваясь, появился растрепанный Мейн.
– Блэк! – гаркнул он. – Спокойно!
Пес посмотрел на Алекс; ему явно не терпелось приступить к делу.
– Блэк!
Тот неохотно подчинился.
Мейн положил ей руки на плечи:
– Так ты в порядке?
– Да, все о'кей.
– Я все же решил приехать. В чем дело? Что случилось?
Подняв на него глаза, Алекс разразилась слезами.
– Не знаю, Филип. Я не понимаю, что происходит.
– О господи. – Порывшись в карманах, он извлек носовой платок. – Ты явно не в себе.
– Это был телефон; я слышала, как кто-то снял трубку.
– Здесь?
Она кивнула и взяла платок.
– Прости, он не первой свежести.
Алекс плотно скрутила его и вытерла глаза. Он подвел ее к дивану, и они сели. Филип вытащил пачку сигарет. Собака без особого интереса осмотрелась и неторопливо вышла из комнаты.
– Когда я звонила тебе, кто-то поднял отводную трубку.
– Здесь никого нет, я убедился, когда поднимался по лестнице; насколько я успел заметить, все окна плотно закрыты. Ты уверена?
Она кивнула.
– А нет ли где-нибудь, вне пределов дома, блокиратора?
Она посмотрела на него:
– Это было совсем рядом.
– Что именно?
– Какой-то человек, кто бы он ни был.
Мейн предложил ей сигарету.
– Что ты здесь делаешь в такой час, субботним вечером?
– Я… мне был нужен твой номер телефона… дома его у меня нет. Прости… я побеспокоила тебя?
– Ты чуть не лишила человечество одной из величайших поэм всех времен… я как раз собирался к ней приступить… – Он улыбнулся.
