– Ну что, проверим, какова эта яхта на плаву? – скалясь во всю ширь, крикнул Шевцов.
Ответа не требовалось: водила с ходу поднял водоотражательный щиток, и бэтээр, не сбавляя хода, ворвался в радужную поверхность Моря. Врубились водометы, и машина медленно отошла от берега.
Стрельба стихла – мгновенно, будто враг резко охладел к покинувшему их Остров противнику. Все это походило на смертельный спектакль, в котором, как по расписанию, наступил антракт.
Кот слез с сиденья стрелка, пробрался в центр корпуса и откинул крышку верхнего люка. Выбрался на броню, обернулся.
Остров медленно отползал вдаль, застыв посреди неподвижной глади, которую нарушала только кильватерная струя за кормой бронетранспортера. Впрочем, и это возмущение быстро сглаживалось, не было даже привычной водяной пены. Просто удивительно, как справлялись водометы с этим странным «киселем».
Кота вдруг посетила «интересная» мысль: а что, если эта плавучая машина вдруг исчезнет под ними – так же внезапно, как и возникла здесь, вместе с Островом, посреди чудовищного Моря? Но страха почему-то не было. Он был уверен, что с этого момента идет «верным путем».
Ведь на один вопрос Острова он ответил.
Они все еще живы.
Мерно урчал двигатель, в лицо дул набегающий ветерок. Бэтээр скользил по ртутной глади, с распахнутыми кверху люками напоминая подводную лодку, всплывшую из мутных глубин. Шевцов оставался в кабине, у руля, а Кот с Акимом молча сидели на узкой «палубе», вглядываясь в далекий горизонт.
– Ну что, помог тебе твой Остров? – тихо спросил Аким.
– Хороший вопрос, – отозвался Кот.
Он смотрел на свои ладони и видел, как едва заметно проступают прошедшие было темные линии. Болезнь возвращалась. Он прислушался к собственным ощущениям. Что он должен чувствовать – разочарование? Страх?
Пустота.
– Да нормально все, – Кот машинально вытер ладони о штаны. – Пройдет.
– Выглядишь ты теперь намного лучше. Наверное, болезнь отпустила?
– Это ненадолго. На Большой земле все вернется. Если я не найду другое решение.
Он помолчал и добавил:
– Теперь у меня есть еще немного времени в запасе. И надо распорядиться им правильно.
– Как ты хочешь им распорядиться? – тихо спросил Аким.
Кот пожал плечами:
– С Иркой помирюсь. Да со всеми помирюсь, прощения попрошу, кому зло сделал. Продам барыгам «монету», а деньги отдам… Даже не знаю кому – лишь бы на добрые цели пошли. А хотя бы тебе отдам – чтобы ты учиться пошел. Ты из нас самый способный, вот и Лавров так считает. Жаль, не было у меня никогда настоящего дела – самое бы время форсировать задуманное, завершать проекты. Ну ничего, ты за меня все сделаешь.
– Ты говоришь так, будто уже прощаешься.
– Да, что-то я рановато начал, – Кот рассмеялся. – А что поделать, если так сложилось? Ложиться и ждать?
– Так, как ты всегда поступал: бороться до конца.
– Так-то оно так, все ты правильно говоришь… – Кот похлопал Акима по плечу.
Раньше он действительно так считал. Но разговор с Шаманом что-то перевернул в его представлениях о жизни. Нет, бороться он не перестанет, это не в его правилах. Но исчезла куда-то суета, растворились сомнения и страх. Он примет все как есть. Он готов. И от понимания этого появлялась незнакомая раньше уверенность, сила и какая-то пронзительная ясность мысли.
Он готов.
Остров растаял за кормой в облачной дымке. И в тот же миг впереди проявилась другая земля. Кот сразу понял: это не новый Остров, это настоящий берег.
Берег Зоны.
Мотор заглох, когда до берега оставалось не более десятка метров. Машина подошла к кромке по инерции, тихо ткнулась в землистый бугор. Кот и Аким соскочили на сушу. Предусмотрительный Шевцов принялся перекидывать им заранее сложенные на броне «трофеи»: пара «калашей», РПК с дисковым магазином, в народе именуемым «бубном», ящик с патронами, ящик с неприкосновенным запасом, пару захваченных с собой пятилитровок воды, еще какую-то мелочь. А после соскочил сам.
Следом случилось нечто неожиданное, но почему-то никого не удивившее: что-то зашипело, забулькало, и БТР, накренившись на корму, стал тонуть. Минута-другая – и машина целиком скрылась под водой, только булькнули на поверхности несколько крупных пузырей. Почудилось, что спасший их БРТ не просто утонул – он растворился в породившем его Море, как кубик рафинада.
