– Что значит “не по женской части”? – завела я пластинку по новой. – Это провокация какая-то, от завистников сведения!
– Серьезно? Значит, у вас все было? И сразу уточняю, все – это секс, а не за ручку подержаться.
И столько иронии в его голосе прозвучало, что я сразу кивнула:
– Конечно. Много раз.
– Много? Это сколько? Мне просто для общего сведения.
Макс был уже в паре шагов от меня. Не дожидаясь ответа, он отключился. Ещё секунда, вторая, и вот мы встали друг напротив друга.
– Так сколько, Кир?
Минаев улыбнулся, а я внезапно поняла, что забыла, о чем вообще шла речь.
Передернув плечами, прошептала, поглядывая в сторону:
– Дай мне уйти. Завтра поговорим.
– Сегодня. Я тебя сам отвезу, куда скажешь.
– Нет.
– Почему?
– Потому что я знаю, чем этот разговор закончится.
– И?
Я вскинула брови.
– Что «и»? Никогда не слышал банального "Я не такая"?
– Я разве давал тебе некую характеристику? Обидел как-то?
Минаев покачал головой, поднял взгляд выше и осмотрел мою прическу. Вернее, то, что от нее осталось.
– До чего ты красивая сегодня, – выдал он. – Я в оранжерее не разглядел ничего толком. И глаза такие выразительные. А уж платье…
Он утонул в декольте.
Я самодовольно выпятила грудь, распрямила спину. Знай наших, запоминай, как на самом деле выглядит девушка мечты.
– Кир, слушай…
Он не договорил. Мариночкина рука царственно легла на плечо сзади, следом появилась вся остальная Соколова. Сильно выпившая и совсем окосевшая. Теперь мне было очевидно, глаза сияли от градусов, залитых в организм.
– Воркуем? – недовольно спросила дочка генерального директора. – А я тоскую. Хочу домой. Поехали к тебе?
Она улыбнулась Максу, прикусила нижнюю губу и потянула его к себе, схватив за галстук.
Я отвела взгляд, а Минаев отшатнулся.
– В честь чего ты так напилась? – очень тихим голосом спросил он невесту. При этом глаза его полыхнули от бешенства. – День взятия Бастилии?
– Кого? – Мариночка хихикнула. – Малыш, давай без этих твоих фразочек. Какая Бастильния? Я устала. Отвези меня к себе? Мы так давно не были у тебя…
Макс посмотрел на меня, я вымученно улыбнулась.
– До завтра, шеф, – попрощалась, осторожно обходя его по широкой дуге.
Он какое-то время смотрел за мной, потом переключился на Соколову, что-то ей внушая.
А я едва не бежала, с трудом сдерживая в себе обиду. И горечь. И желчь. И мат.
Много чего, в общем.
Эскин, как и обещал, ждал меня у дома. Данила заметно нервничал и, кажется, собирался меня обругать за долгое отсутствие. Но стоило на меня взглянуть, как он передумал, помог с одеждой и молча проводил к автомобилю.
Так мы и ехали минут десять в тишине, пока я не разревелась, как та несчастная Золушка, сбежавшая от принца в полночь. Невоспитанно, горько и самозабвенно.
Эскин успокаивать меня не спешил. Он сидел задумчивый, молчаливый и недовольный. Иногда сигналил обгоняющим нас автомобилям, что-то бурчал о спешке и грустно вздыхал. В мою сторону даже не смотрел.
Без жалости со стороны долго плакать оказалось неинтересно, запал быстро пропал, оставив после себя пустоту в голове и пудовые мешки под глазами. Так, чуть замочив платье солеными каплями – свидетелями моего невероятного горя, я затихла, лишь изредка позволяя себе шмыгнуть припухшим носом в ожидании маломальского сочувствия.
– Ты как? – спросил Данила, наконец, проникнувшись ситуацией и протягивая мне чистый идеально белый платок.
Прислушавшись к себе, даже сделала удивительное открытие: после слезоизвержения голова потяжелела, но от сердца отлегло. Исчезла та грызущая острыми зубками тоска, от которой хотелось выть на луну, громко патетично вопрошая у вселенной "За что мне все это?!".
– Ну? – Данила толкнул меня локтем в плече. – Полегчало?
– Небдого, – ответила гнусаво, но вполне бодро.
И чего я раньше так не делала? Нужно записать в ежедневник: “Плакать по четвергам. Лучше всего за несколько часов до сна вместо успокоительного. И чтоб никто не жалел – ВАЖНО!”
– Расскажешь, что было? – Данила сделал тише радио и посмотрел с интересом, уточняя: – Макс тебя послал?
– Нет.
– Не расскажешь или не послал?
– Второе. Но говорить об этом я пока не готова. Ещё разрыдаюсь снова, а платков у тебя больше нет, скорее всего.
