Впрочем, так уже бывало рядом с Максом.
В последнее время, стоило ему оказаться близко, как настроение поднималось, либидо пробуждалось, а губы сами растягивались в улыбку. Он нравился мне с первого дня знакомства, но до корпоратива у меня и мысли не возникало о возможности нашего романа. Близкие по духу люди – да, редкий вид прекрасного взаимопонимания между работодателем и подчиненной – тоже о нас. Но не секс же? Он ведь занят другой женщиной, а я очень стараюсь стать серьезной и ответственной. Только старания все насмарку уходят, когда шеф смотрит так, как сейчас…
– Согрелась? – тихо спросил Минаев, поправляя на мне ворот своего пиджака.
От его прикосновений было и сладко, и горько. Я не знала, чего ждать дальше, понимала, что это все недолговечно, но просто не в силах оказалась прекратить.
– Да, – ответила, стараясь не отводить взгляд и проявить твердость характера. Я не хотела роль любовницы! Нет, нет и еще раз нет. – Нужно возвращаться в зал.
– Зачем?
Он не убрал рук с пиджака, продолжая стоять близко-близко.
– Потому что нас могут искать, – не выдержала – первой отвела взгляд, чтобы заметить шикарный розовый куст слева. Он рос в большом глиняном горшке и стоял на низком столике, распространяя вокруг чудесный аромат.
– Кир, – Макс не дал отвлечься надолго, – ну кому мы там нужны? А если и нужны, то, признайся: нам и здесь неплохо.
Он осторожно коснулся моего лица, погладил подбородок большим пальцем и потянул на себя. Я повернула голову, подчиняясь молчаливой просьбе.
Снова наши взгляды встретились, и в груди все сжалось в тугую пружину от сладкого томительного предвкушения. Я знала, что последует дальше. Умом понимала, как нужно поступить, но сердце… мое сумасшедшее сердце так радовалось этой маленькой весне…
Губы Макса оказались близко к моим, не целуя, а лишь едва-едва касаясь, когда он шепнул:
– Я все думаю о тебе, Кир. И днём, и ночью… Не убегай.
Убегать? Я и не собиралась. Не сейчас, милый мой… Сейчас я просто не способна на разумные поступки.
Нас разделял всего миллиметр, а может, и меньше, но Макс дал мне право решить самой, преодолеть расстояние или оставить все как есть, отшутиться, увернуться… Я прикрыла глаза, чувствуя его дыхание на своей коже. Обняв его, жадно прижалась губами, понимая, что это и есть самое правильное. И плевать на весь остальной мир. Я устала запрещать себе думать о нем и страдать без него. Врать себе – худшее из занятий.
Поцелуй должен был придать новых сил, только и всего. Но дал он гораздо больше: неразбавленное, концентрированное счастье разлилось внутри, возрождая оптимизм, погребая под собой страхи.
Макс гладил мою спину, прижимал к себе, целовал, и я плавилась в его руках, превращаясь из грубого куска металла в нечто новое, хрупкое и ранимое.
Губы Минаева переместились на мою шею, руки чуть приспустили лиф платья. Левая грудь была сжата в мужской ладони, правой рукой он гладил мои бедра, придвигая к себе и заставляя почувствовать всю силу его желания. Я застонала, прикусила нижнюю губу и чуть откинула назад голову, подставляясь под поцелуи, мечтая о том, чтобы время замерло здесь и сейчас.
– С ума от тебя схожу, – шептал Макс, сминая мое платье, задирая его вверх, раздвигая мои ноги своей ногой. – Хочу тебя, Кир, как никогда никого не хотел. Девочка моя…
– Макс, – простонала в ответ, впиваясь руками в его плечи и тут же отпуская их. Пробралась ниже, нашла пряжку его ремня, потянула на себя и…
Заиграла музыка.
Нет, не в моей голове и не в зале с кучей гостей. Это ожил его телефон.
Запел речитативом Баста, и мы оба вздрогнули от неожиданности. И все. Будто прекрасный сон закончился от того, что в лицо плеснули холодной воды. Наваждение спало. Макс потянулся к карману брюк, при этом хмурясь и продолжая удерживать меня рядом одной рукой.
– Не уходи. Черт, – проговорил, разглядывая высветившийся на дисплее номер, – надо ответить. Это срочно.
Он посмотрел на меня, сделав виноватое лицо, прижал палец к губам и приложил телефон к уху, чуть отвернувшись:
– Слушаю.
А я просто стояла и смотрела на него, понимая, насколько все это неправильно, не к месту, не то и не так. Быстро поправила платье, нашла на полу сумочку, выброшенную на пике страсти за ненадобностью, стащила с себя пиджак и, вернув его Максу в руки, сделала попытку уйти.
