Но вот в гезенке Тед работать не любил.
— Терпеть не могу, когда кто-то копошится у тебя над головой, — говорил он. — Просто не выношу. Нет хуже такой работы. Когда буришь в гезенке, всякая беда может приключиться. Только и ждешь, что напарник уронит тебе на голову кайло или недоглядит чего-нибудь в креплении. Ты не обижайся, Том, я ничего плохого не думаю на твой счет — просто, пока я в гезенке, мне все как-то не по себе. Ну, когда сам укрепишь платформу, сделаешь обборку, проверишь воздушный и водяной шланги и вентилятор, так вроде как полегчает на душе.
В гезенках и горных выработках, которые прокладывались для соединения верхнего горизонта с нижним, один рабочий, стоя наверху, у лебедки, спускал инструмент для бурения вниз своему напарнику. Бурильщик, работающий в забое, всегда находился под угрозой, что оборвется канат или обрушится кусок породы и уложит его на месте. Как только он отбурит и заложит запалы, его поднимали наверх. После перерыва в забой спускался напарник отгребать породу и наваливать ее в бадью, здесь требовалась особая укладка, чтобы куски породы при подъеме не свалились вниз. Пыль и вонь от отработанных газов делали работу в этой узкой щели особенно тяжелой.
Предполагалось, что в каждой вертикальной выработке должна быть висячая лестница. Но Тед не мог забыть, как погиб его брат. Лопнул канат лебедки, а когда сбросили лестницу, она оказалась слишком коротка. Бурильщик был пойман в гезенке, как в ловушке. Его напарник потерял голову, заметался и не сообразил сбросить в гезенк воздушный шланг. Брат Теда стал тушить горящие запалы, но один взорвался и уложил его на месте.
— Кто его знает, как происходят все эти несчастья, — говорил Тед. — Только один человек мог бы рассказать об этом, да его уже нет в живых.
Тому пришлось поработать с Тедом и в скатах и в гезенках, и он говорил, что ни с кем другим ему бы не приобрести такого опыта в атом трудном и опасном деле.
Он часто вспоминал, какого страха натерпелись они однажды, когда работали в скате и от верхнего горизонта их отделяли всего несколько сот футов, а крепление кровли забоя было весьма ненадежным. Они услыхали грохот взрыва и глухой шум обвала, схватили свои лампы, выбрались в поперечный ходок, сползли вниз по висячей лестнице, такой жиденькой, что, казалось, она не выдержит и мухи, и начали пробираться по штреку, в котором произошел большой обвал. В это время раздался новый взрыв, и новый обвал затушил их лампы. Да, никогда не забыть ему этого панического бегства вместе с другими рудокопами к главной шахте! Никому не пожелаешь пережить такое! При каждом новом взрыве и грохоте обвала казалось, что весь рудник сейчас рухнет им на голову, и пока рудокопы, объятые ужасом, ждали, чтобы за ними спустили клеть, каждый думал, что вот сейчас оборвется канат и они будут навсегда погребены под землей. Но на этот раз произошло всего лишь оседание породы в старых выработках и никто не пострадал.
Том не раз был свидетелем беспримерного героизма рудокопов, видел, как они, не колеблясь, идут навстречу смерти, чтобы спасти от гибели товарищей. Так сделал, например, Ред Миллер, когда на рудничный двор вбежал бледный как полотно рудокоп с криком:
— Отпалка началась, а Джека не видать!
Ред бросился назад в квершлаг. Запалы уже рвались с оглушительным грохотом, но он добрался до забоя, в котором работал Джек Гордон. Там он и нашел его — распростертым на земле в двух шагах от задней стены. Запал взорвался раньше времени, и Джека оглушило взрывом. Одна рука у него была оторвана, другая раздроблена, но он еще дышал.
Едва успел Ред оттащить его от стены, как на это место рухнула огромная глыба земли; обломком породы Реда ударило по голове, но он, обливаясь кровью, оглушенный ударом, все же выволок товарища в штрек, где к ним подоспели другие рудокопы.
А что сделал Мик Лалич? Он стоял в скате, упираясь спиной в готовую обвалиться глыбу руды, удерживая ее своим телом от падения, чтобы спасти товарища, который оступился и упал в скат. Еще секунда, и грохочущий водопад увлек бы за собой обоих, перемалывая их тела в порошок. Но Мик выстоял, и рудокопы успели вытащить из ската и его и напарника. Мик сильно повредил себе спину, и его даже наградили медалью.
