Меня, естественно, больше всего интересовала первая половина дня. ДО ПОЛУДНЯ — ДОМА. Ездил ли я в тот день на верховую прогулку? Возможно. Проезжал ли я через «Альгамбру»? Не исключено. Видел ли я трех мафиози, прогуливавшихся по усадьбе? Я уже сказал, что видел.
Я собирался захлопнуть книжку, когда мой взгляд упал на запись, сделанную 15 января: «7.40 УТРА. РЕЙС № 119 НА ПАЛМ-БИЧ». Если бы я улетел всего на сутки раньше, Феррагамо и ФБР раскопали бы это, изъяв у меня записную книжку или другими способами. Тогда Джону Саттеру пришлось бы потеснить Фрэнка Белларозу в тюремной камере. Но мне повезло. ДО ПОЛУДНЯ — ДОМА. Удача не оставила Джона Саттера и на этот раз. Будь я католиком, я бы перекрестился и прочел молитву. Я положил записную книжку в карман.
— Тебе надо еще куда-то заехать? — спросил Беллароза.
— Нет, просто хотел кое-что проверить.
— Ну и как, сходится?
— Да, сходится.
— Вот и отлично. — Беллароза взглянул мне прямо в глаза. — Grazie[24], — произнес он, и я понял, что именно этого слова благодарности и признательности я так ждал, — более того, я прямо-таки жаждал услышать его.
— Давай как-нибудь приедем сюда со своими женами, — предложил Беллароза. — Тебе точно понравится. По вечерам здесь старик-итальянец играет на аккордеоне, потрясающе поет толстая певица. Твоей жене тоже понравится.
— А с тобой не опасно ходить по ресторанам?
— Тебе-то с какой стати беспокоиться? — Он ударил ладонью себя в грудь. — Целиться будут в меня, я буду для них мишенью. Ты думаешь, ты кому-нибудь нужен? Главное, сам не вылезай вперед и не пялься в лица подозрительным личностям. Понимаешь? — Он расхохотался и похлопал меня по плечу. — Смешной ты, ей-богу.
— С тобой тоже не соскучишься. — Я чокнулся с ним бокалом этого напитка богов и спросил: — Ну а другие? Латинос? Ребята с Ямайки? Они разве играют по правилам?
Фрэнк в это время взял в рот горсть оливок и, еще не прожевав их, ответил:
— Есть одно правило, которое обязательно для всех. Если они являются в Маленькую Италию, чтобы пристрелить кого-нибудь, они не делают этого в ресторане. Такое возможно в Нью-Йорке, но только не в этом квартале. Это правило соблюдают все. Так что можешь не бояться.
Мне всегда нравился Нью-Йорк тем, что здесь уживаются множество национальностей. В этом котле все сплавились в одно целое. «Пусть бедный, нищий и босой найдут здесь кров и…» Дальше не помню. Забыл. Мы все забыли эту старую песню.
Беллароза наклонился ко мне.
— Но если тебя этот так беспокоит, — произнес он, — почему бы тебе не получить лицензию на право ношения оружия?
— Нет, это не для меня.
— Да? Но если ты собираешься наведываться в эти места, тебе стоит приобрести «пушку».
— Зачем?
— «Если ты безоружен, то кроме всех прочих напастей тебя постигнет презрение окружающих», — процитировал он. — Кто это сказал?
— Мать Тереза?
— Ну ты даешь! — Он захохотал. — Макиавелли. Верно?
— Верно. Кстати, как, по-твоему, я выиграл сегодняшнее дело?
— Несомненно. Слушай, я ведь должен тебе за это пятьдесят тысяч.
— Нет, мне ничего не надо.
— Не говори ерунду. Ты все равно их получишь.
Официант тем временем принес нам сырное ассорти. Я не совсем понял, почему вдруг настал черед этого блюда.
— Вот это сыр «прочьютто», ты знаешь, наверное? Это «страччино», а вот это «талелджио», — начал мне объяснять Беллароза. — Вот этот крайний сыр, он с червячками, я не советую тебе есть его.
— Извини, не понял.
— Тут есть червячки. Маленькие такие. Понимаешь? Они придают этому сыру неповторимый аромат. Но их, естественно, не едят. Сыр разламывают вот таким образом, и все червячки выползают. Видишь? Видишь?
— Где тут туалет, — спросил я, вставая.
— Вон там, — он показал большим пальцем в угол коридора у себя за спиной.
Я пошел в туалет, тесный и убогий, вымыл руки и лицо. Червячки? Только этого не хватало.
Дверь в туалетную комнату открылась, и вошел Ленни. Он встал у раковины рядом со мной и начал причесывать свою шевелюру.
— Вам нравится наш ленч, советник? — спросил он меня.
— По-моему, тебе лучше находиться в зале и не спускать глаз с двери.
— Винни сейчас работает за двоих. — Ленни вымыл руки. — Чертов город. Руки надо мыть каждые полчаса. — Он снял с вешалки полотенце, на котором виднелись следы грязи. — Вы адвокат дона, так что на вас нет подслушивающего устройства. Верно?
