Она кивнула головой и попыталась отдышаться. На ней и в самом деле лица не было.
— Да… Я не буду… О, Джон, они еще здесь?
— Барреты?
— Нет, призраки.
— Ну… не знаю. — Я боялся переборщить, поэтому добавил: — Сомневаюсь. Их интересовал только секс.
— О Боже! — Она еще раз перекрестилась. — Прежде чем переехать сюда, мы позвали священника и освятили дом.
— Тогда о чем волноваться? Не о чем. Разреши, я налью тебе шерри? Или граппы?
— Нет, со мной все нормально. — Она продолжала сжимать в ладони свой крест, не давая мне хорошенько рассмотреть ее пышные прелести.
Я взглянул на часы. Прошло уже минут двадцать с тех пор, как Сюзанна и Фрэнк удалились, и я уже начинал нервничать по этому поводу.
Я откинулся на спинку стула и скрестил ноги. Мы с Анной перебросились еще несколькими фразами, но было заметно, что женщина чем-то сильно обеспокоена. Наконец, не выдержав ее беспредельной глупости, я сухо заметил:
— Христианам не к лицу верить в призраков.
— А как же Святой Дух?
— Святой Дух — это Святой Дух. Это другое дело. — Меня уже начал утомлять этот разговор. — Ну пригласи еще раз священника. Пусть он проверит тут все, — посоветовал я.
— Да-да, обязательно.
Наконец явились Сюзанна и Фрэнк. Обращаясь ко мне, Сюзанна сказала:
— Тебе тоже интересно будет взглянуть на оранжерею. Там столько цветов, тропических растений, пальм. Чего только нет!
— Цуккини там есть?
В разговор вступил Беллароза:
— Я высадил все овощи в открытый грунт. Мой садовник следит за этим. Как только растение подрастает, оно оказывается на улице. Понимаете?
Сюзанна и Фрэнк сели. Настало время потолковать об овощах, и я решил отключиться. Я снова припомнил наш разговор с Фрэнком на балконе. Все это было так ново для меня, что я не знал, как к этому относиться. Но, насколько я понял, мы заключили что-то вроде соглашения.
Напольные часы в другом конце комнаты пробили двенадцать. При этих ударах все замолчали. Я воспользовался паузой, чтобы сказать:
— Боюсь, что мы засиделись у вас. — На нашем языке это означает: «Не могли бы мы побыстрей убраться отсюда?»
Беллароза рассудил по-своему.
— Нет, если бы я хотел, чтобы вы ушли, я бы сам сказал вам об этом. Так что не торопитесь.
— Кажется, разыгрался мой геморрой, — сообщил я присутствующим.
Миссис Беллароза, видимо, отошедшая от страхов перед призраками, посочувствовала:
— Да, от этого можно сойти с ума. После моих беременностей я так мучилась.
— Вот и Сюзанна тоже. — Я встал, избегая уничтожающего взгляда Сюзанны.
Вслед за мной со стульев поднялись все остальные. Мы вышли из комнаты для игры в мяч. Я попытался развеселить Сюзанну, изображая шаркающую походку дона Белларозы. Она наконец улыбнулась и ущипнула меня за руку.
В вестибюле я немного посвистел по-птичьи — заснувшие было пернатые сразу отозвались, и воздух наполнился свистом, пощелкиванием и щебетом.
Беллароза оглянулся на меня.
— Неплохо у тебя получается.
— Спасибо. — Меня еще раз ущипнули за руку.
Мы уже стояли у двери и готовы были попрощаться, как Сюзанна вдруг сказала:
— Мне хотелось бы преподнести вам подарок в честь новоселья.
Я надеялся, что она ограничится пирогом, но не тут-то было.
— Я люблю рисовать поместья на нашем Золотом Берегу и…
— Она берет по девятьсот долларов за комнату, — вмешался я, — но для вас она распишет все комнаты бесплатно.
Сюзанна продолжала:
— Я рисую маслом руины. У меня есть фотографии вашего вестибюля, когда здесь была полная разруха, — объяснила она. — Часть работы я могу сделать по фотографиям, но, для того чтобы соблюсти пропорции, учесть освещение, мне надо поработать на месте.
Бедная миссис Беллароза была явно сконфужена.
— Ты хочешь нарисовать все так, как было до ремонта? Это же были развалины.
— Руины, — поправила ее Сюзанна. Она любит точность, когда речь заходит о ее профессиональных интересах.
Фрэнк тоже не остался в стороне.
— Кажется, я понял твой замысел. Анна, это будет похоже на те картины, которые мы видели в музее в Риме. Древнеримские руины, а на них растут деревья. Там еще бывают парусники и люди с мандолинами. Верно? Ты это хочешь нарисовать?
— Да. — Сюзанна посмотрела на Анну Белларозу. — Не бойся, это будет очень красиво.
