Проснулся я днем. Сквозь хрупкую скорлупу сна я уловил рядом с собой какое-то движение, повернул голову и увидел рядом с собой Валерию. К этому времени она уже вовсю топала, все понимала, но никак не хотела говорить. Ленку это даже немного волновало: одна из ее подружек, такая же ранняя мамаша, произвела на свет чадо, заговорившее в год. И как я ее ни убеждал, что все с нашей дочерью все нормально, Елена оставалась при своем беспокойстве. Вот и сейчас Валерия стояла рядом с диваном и, сдвинув брови, внимательно разглядывала мое лицо. Кукольная мордашка с маленьким носиком, пухлыми губками и огромными васильковыми глазами сохраняла при этом строжайшую серьезность, и это сочетание невольно вызвало у меня улыбку.
— Ну, что скажешь, Валерка? — спросил я вполголоса дочку.
Та секунду подумала, а потом серьезно мотнула головой, покрепче прижала к себе ободранного тряпичного клоуна, найденного нами на даче и потопала прочь.
Тут же из кухни выглянула Елена.
— Ну наконец-то! — воскликнула она. — Я думала, вы сегодня вообще не проснетесь.
Тут я обратил внимание, что на жене не обычный ее розовый халат, а теплая юбка, кофта, зимние сапоги и даже песцовая шапка, подаренная ей Андреем на прошлой неделе.
— Ты куда это так вырядилась? — спросил я удивленно.
— В город поеду. Бинтов надо купить, йода, да и продукты кончаются.
— С ума, что ли, сошла? Ты же не знаешь, что там и где? Давай я лучше съезжу.
С этими словами я резко поднялся с постели. Лучше бы я этого не делал. Меня словно ударили кувалдой по голове, причем не снаружи, а изнутри черепа. Обхватив руками эту самую бестолковую часть моего организма, я застонал и даже прикрыл от боли глаза.
— Вот видишь! Куда ты поедешь? Лежи уж.
— Андрей! — вполсилы заорал я, решив прибегнуть к последнему средству. — Она хочет ехать в город! Одна!
Спустя несколько секунд с лестницы послышалось шлепанье босых ног лейтенанта.
— Не, я сам съезжу! — решительно заявил лейтенант, появляясь в двери. Танкист очень спешил, и из одежды на нем оказалась только старая простыня, драпировавшая его тело по подобию тоги римского сенатора. Взглянув на него мы с Еленой дружно захохотали. Мне, правда, пришлось при этом поддерживать голову рукой, не то она просто бы отвалилась, как это частенько случалось с тряпичным клоуном Валерии. Но не засмеяться было невозможно, слишком контрастно смотрелось классическое одеяние лейтенанта и его синяя, распухшая морда. Заявить Андрей мог что угодно, хоть ноту протеста в ООН. Но вот появиться на людях с такой рожей…
Нездоровая полнота, прикрывшая его глаз еще вчера, сегодня приобрела добротный фиолетово-синий цвет. Опухшие, разбитые губы казались уже легким довеском к этому основному украшению лица нашего воина.
— Ты глянь на себя в зеркало, прапорщик, — усталым голосом сообщил я.
Андрей сурово показал мне здоровущий перевязанный бинтами кулак, но все-таки подошел к старому трюмо, стоявшему в углу комнаты.
— Мать моя, вся в саже! Вот это меня отделали! Как стенку под орех! — изумился он, трогая пальцем синее новообразование под глазом.
— Так что сидите, готовьте обед и присматривайте за Валерией, — заявила Елена, появляясь на пороге уже в пальто и с сумкой в руках. — Что купить, кроме мяса, картошки и бинтов?
— Газет, — в один голос воскликнули мы, а лейтенант еще добавил: — И как можно больше.
Как надоедливая, ворчливая бабушка Андрей трусил за моей женой до самого порога, давая массу самых разных советов, от очень дельных, где что купить подешевле и как туда проехать, до абсолютно бестолковых — как переходить улицу и почему нельзя садиться в машину к незнакомым людям.
Мы пялились в окошко до тех пор, пока стройная фигурка Елены не скрылась за деревьями, затем посмотрели друг на друга и молча вздохнули. У обоих было чувство, будто мы отправили женщину не в столицу европейского государства, а как минимум в тыл врага. Конечно, это было глупо, Елену никто из местных бандитов не знал. Кто обратит внимание на обычную женщину с продуктовой сумкой? Но вчерашний день словно что-то сломал внутри нас обоих. Об этом Андрей заявил за завтраком.
